В северных провинциях, где размещались пограничные подразделения, в январе-феврале 1983 г. каких-либо крупных событий, кроме операции по освобождению наших специалистов в районе Мазари-Шарифа, не происходило. Велись отдельные поиски по разведданным и рейдовые действия, в основном против участков Тахта-Базарского, Керкинского и Термезского погранотрядов.
К началу 83-го года состав пограничной группировки оставался прежним: 20 маневренных групп (общей численностью около 5 тыс. человек), имеющих на вооружении 300 единиц бронетехники, 150 минометов и другие средства. Их постоянно поддерживали 2-3 эскадрильи вертолетов (25-30 единиц).
Из дневника Виталия Васильевича Глушкова в 1982 – 1983 годах советника ЦК КПСС в Афганистане «20 января 1983 года. Провинция Фарьяб. Город Меймене.
По прибытию в Меймене я в течение месяца знакомился с партийными документами провинциального комитета НДПА, а также, работая непосредственно с секретарями партийных комитетов, изучал структуру провинциального и районных (улусволи) парткомов, органов государственной власти, профсоюзных и молодежных организаций.
С обстановкой в провинции меня ознакомили старшие советники царандоя (милиции), ХАД (госбезопасности), ДОМА (демократической организации молодежи Афганистана). На момент моего приезда в провинцию советником царандоя работал Куликов А.Н., впоследствии его заменил Кузнецов А.И., советником ХАД был Пристёгин Г.И., а заменил его Амброладзе Р.Г., молодежным советником работали Некрасов В.М., а потом Серов Н.М.
После неоднократных, продолжительных бесед с секретарем провинциального комитета Альборсом, губернатором провинции Пайкором и другими ответственными работниками провинции передо мной открылась объективная и реальная картина того, что провинция Фарьяб представляла собой довольно отсталый аграрный регион. Здесь испокон веков существовала и существует частная собственность на землю, которая поделена между многонациональными, постоянно враждующими между собой племенами, живущими патриархальным бытовым хозяйством. Более 90% населения было частично или полностью неграмотно.
Для советников прибывших из СССР, такую степень неграмотности и отсталости довольно трудно было себе представить. Но это факт. Люди не только не умели читать и писать, но зачастую не знали года и месяца своего рождения. А на вопрос: - где находятся СССР, США, Германия? - делали неопределенный взмах рукой и все…
…18 января 1983 года ночью вылетели в Кабул. На второй день после прибытия в Кабул прибыли в советское посольство, где повстречались с послом Табеевым Ф.А., и нашим партийным руководителем в Афганистане Ломоносовым В.Г.
Там же, в посольстве, нам представили советников, которых мы должны были заменить. Познакомили с переводчиком, с которым мне предстояло работать в провинции Фарьяб. Менял я там Беспамятных Юрия Ивановича. Юрий Иванович очень подробно охарактеризовал обстановку в провинции, рассказал о людях, с которыми мне предстояло жить бок о бок и выполнять поставленную задачу по становлению и укреплению государственной власти в провинции...
Проработав год, 20 января 1984 года я отмечал в Меймене свое 45-летие. Пригласил на день рождения руководство провинции. После торжественного обеда спросил у секретаря провинциального комитета НДПА Альборса, когда у него день рождения. Тот откровенно признался, что не знает. Якобы мама его говорила так: «в тот год, когда ты родился, через кишлак приходил с войском король Афганистана для, усмирения восставших племен, что в день его рождения на левой горе сидел орел, а за другой горой полыхал пожар»... Вот и все, что знал о своем возрасте секретарь провинциального комитета партии, человек высоко образованный, занимающий довольно высокий пост в партийной иеархии НДПА.
Прекрасно зная сложившуюся, как в Афганистане, так и в провинции Фарьяб обстановку, я не уставал поражаться тому, что постоянно нас здесь окружало: средневековому укладу жизни населения, страшной бедноте и неизлечимым болезням, процветающим в далеких кишлаках и горных селениях, полным бесправием женщин, которых, как домашний скот вывозили для продажи на базар, частной собственностью на все, в том числе и на землю. Тому, что в самом провинциальном центре нет, не только электрического освещения, но и электричество подается на несколько часов в день, да и то с перебоями. Тому, что вода в водопроводе появляется лишь на час в сутки, а водоснабжение осуществляется из паводковых водоемов. И особенно тому, что до сих пор не налажено надежной, бесперебойной транспортной связи с Кабулом. Ни наземной, ни воздушной. На взлетно-посадочной полосе, которую охраняли пограничники, самолеты из центра садились, но так редко, что каждое приземление воздушного судна, было в Меймене и окрестностях самым большим событием. Трасс с асфальтовым покрытием в провинции не было, поэтому, когда начинался сезон дождей, дороги развозило до такой степени, что и на бронетранспортере просто невозможно было проехать.
Обеспечение Меймене ГСМ, продовольствием и другими жизненно важными товарами, в том числе оружием и боеприпасами, осуществлялось транспортными колоннами, которые, как правило, формировались всего лишь два раза в год, так что на всем приходилось экономить. Особенно это касалось бензина и боеприпасов.
Анализируя все это, я невольно задавал себе вопрос: как же здесь можно строить социализм? Тем паче, что при решении этого наиглавнейшего вопроса не было единства в самом руководстве. Народно-демократическая партия состояла в основном из двух фракций - парчам и хальк (знамя и народ). Между ними постоянно шла бескомпромиссная, межфракционная борьба.
После проведения XII Пленума ЦК НДПА, II Пленума провинциального комитета партии, а также собраний в первичных партийных организациях, стало ясно, что фракционная борьба в провинциальных партийных организациях несколько стихла.
Один из руководителей группы «Кор» - секретарь парткома НДПА т. Альборс стремится сгладить разногласия между фракциями. Другая часть группы во главе с губернатором провинции т. Пайкором ведет активную работу по усилению влияния группы в массах.
В провинции действуют малочисленные организации маоистского толка «Революционная организация трудящихся Афганистана» и «Молодые коммунисты Афганистана».
От руководителей этих групп иногда слышны выпады в адрес Советского Союза, советских специалистов, руководства ЦК НДПА. Но большой опасности эти группировки не представляют, хотя имеют заметное влияние среди учащейся молодежи.
На две группировки разделился офицерский состав Царандоя.
Такая внутрипартийная разобщенность вызывает серьезные трудности при решении кадровых вопросов, укреплении партийной и трудовой дисциплины.
Из годового отчета о работе комитета НДПА провинции Фарьяб.
Вот в таких условиях и в такой обстановке приходилось работать советническому аппарату в провинции Фарьяб. Отмечу главные качества, которые характеризовали наших советников, это, прежде всего самоотверженность и личное мужество. Какие бы задачи они не получали, я был всегда уверен, что выполнят они их с честью. Сегодня я с полной ответственностью могу сказать, что каждый из советников, которые работали со мной, был примером в выполнении своего гражданского и партийного долга.
К сожалению, по целому ряду исторических и национальных причин мы и не смогли построить афганский социализм, но одно то, что работая, участвуя в совместных боевых операциях, тысячи афганцев смогли изменить свою жизнь, получили более широкие познания мира, научились по новому трудиться, и с оружием в руках защищать все созданное своим трудом, уже говорит о том, что мы все таки смогли сделать очень многое.
Отрадно осознавать, что в это большое и важное дело внесен и мой посильный вклад. Хотя тогда я этого особо не осознавал. Для меня, партийная работа с руководителями и членами НДПА была обычным делом.»
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Так выглядели землянки в лагере ММГ, когда выпало много снега. 1983 год.
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Расчистка землянок от снега. 1983 год. Комментарии к фото Дяченко Василия Владимировича, стрелка – гранатометчика 1 погз 1 ММГ 47 пого «Если мне память не изменяет, то в это время 12 дней не было бортов. Напряг был с сигаретами. Запомнил! В это время курить как раз начал. А еще в это самое время повар хотел разнообразить меню и в так называемый бульон однажды вместо яичного порошка добавил по ошибке горчичный! Когда дневальные принесли бачки в землянку он много «лестных» слов в свой адрес услышали.»
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Наводчик КПВТ БТР № 737 Константинов Юрий. 1983 год. Из воспоминаний Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого «В феврале месяце, по просьбе властей ДРА, силами мейменинской, шиберганской и мардианской ММГ была осуществлена проводка крупной транспортной колонны из Мазари - Шарифа в Меймене. С целью обеспечения ее безопасности, ММГ предварительно провели операцию в «зеленках» Джумабазара, Ширинтагоба. На первом этапе ММГ «Меймене» совместно с афганским 35 пп и оперативным батальоном царандоя оказали помощь гарнизону 1 пб 35 пп, блокированному БГ в Ширинтагобе. Затем совместно с подошедшими со стороны Андхоя ММГ «Шиберган» и ММГ «Мардиан» провели операцию в районе кишлаков Кохи - Саяд и Файзабад против БГ Мавлови Гапура и, совершив ночной марш через к. Даулатабад по Джалаирской долине, вернулись в г. Меймене. Этими же силами из Меймене повторно убыли в Ширинтагоб, где обеспечили проводку транспортной афганской колонны, сопровождаемой силами 18 ПД и подразделениями 201 МСД. Руководство операцией осуществлял полковник А.Ф. Борисов. Его за его чуткое отношение к подчиненным, офицерскую порядочность и талант полководца, все, кто находился в боевых порядках, от полковника до рядового с уважением называли НАШ КОМАНДУЮЩИЙ, он пользовался непререкаемым авторитетом.» 
Место дислокации гарнизона 1 пехотного батальона 35 пехотного полка афганской армии
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Второй слева – старшина 3 погз прапорщик Ахметжанов Фаниль, четвертый слева – старший лейтенант Шахматов Е.А., крайний справа – командир ПТВ Андриянов Александр. Остальные – военнослужащие 3 погз. 1983 год.
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Боевая группа 1 ММГ на операции. 1983 год. Комментарии к фото Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого «Идем на какую-то операцию глубоко в горы. Зашли мы тогда очень высоко. Местами было непроходимо, но мы прошли до конечного кишлака в горах. Ох, и вкусные там были арбузы. На БТРе № 731 начальник 1 ММГ майор Калинин А.Л., на БМП № 742 замполит 1 ММГ майор Жуков А.И. Далеко за поворотом мой 737 БТР.»
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Боевая группа 1 ММГ на операции. Слева - замполит 1 ММГ майор Жуков Анатолий Иванович. 1983 год.
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. БМП № 743 «Кайсарская». Справа у БМП начальник 1 погз Харьков Сергей Григорьевич, слева - механник-водитель Атаманенко Николай, на броне ефрейтор Свиридов. 1983 год. Из воспоминаний Морозова Сергея, командира 1 огневого взвода минометной батареи 1 ММГ 47 пого «Вспомнил одну занимательную историю, произошедшую в марте 1983 года в летней офицерской столовой 1 ММГ «Меймене». Я с Алексеем Пугачевым, командиром взвода МБ, обедал за одним столом. В этот момент в столовую вошел офицер (не буду называть его фамилию). Он всегда очень любил всех поучать и принялся рассказывать, какая у него великолепная память. Он - де знает номера всех боевых машин расположенных по периметру базы и готов поспорить с любым, что знает это лучше него. А надо отметить, что Пугачев к этому моменту отслужил уже месяцев шесть или больше и мог бы уже рассчитывать, что руководители высшего звена ММГ знают его хотя бы по имени. Он был дерзок и в то же время имел хорошее чувство юмора. Напомню, что дело происходило в столовой, и мы, как положено едокам, тщательно пережевывали пищу. В этот момент офицер (о котором идет речь) спрашивает: «Ну кто мне ответит, какой номер у БТР, который стоит впереди и справа в направлении Торпахту? А???». Все молча, но напряженно едят. Назвав одного или двух офицеров по имени и выслушав их ответ, остался доволен, т.к. никто не угадал номера БТРа. А Алексей в это время мне тихонько рассказывает, что это мол его любимая тема. В поиске очередных жертв-ответчиков, офицер обращает свой взор на Алексея: «Вот ты, лейтенант, знаешь какой у того БТРа номер?». Тут Леха вскакивает по стойке смирно (это ,конечно, надо было видеть) и как заорет с едой во рту: «Так точно- дурррак, товарищ майор!!!» Было смешно. А офицер сказал фразу типа да ладно, сиди, ты же в столовой и почему сразу дурак?... Леха мне потом сказал, что ему стало очень обидно, что данный офицер за несколько месяцев не удосужился запомнить даже его имя. Дело в том , что Леха был «пиджак» и очень болезненно реагировал на разного рода хамские проявления со стороны сослуживцев и не важно от кого это исходило, от начальников или подчиненных. Вот такая правдивая история.»
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Боевая группа 1 ММГ на операции севернее Меймене. Привал. 1983 год.
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Экипаж БТР № 737. Лагерь 1 ММГ «Меймене». 1983 год.
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. В лагере 1 ММГ «Меймене». Слева направо: начальник 1 погз майор Харьков Сергей Григорьевич, замполит 3 погз старший лейтенант Носатов Виктор Иванович, начальник 3 погз старший лейтенант Шахматов Е.А. 1983 год. Из книги Виктора Носатова «Фарьябский дневник», Москва, 2005 год «21 марта 1983 года. Провинция Фарьяб. Пригород Меймене. Расположение мотоманевренной группы погранвойск.
В штабной землянке экстренное совещание. Кроме командиров подразделений и командования ММГ, в землянке офицеры Оперативной группы, а также советники ХАД и царандоя.
- По информации командования ОКСВА, в последнее время участились случаи самовольных отлучек военнослужащих из расположения частей и подразделений советских войск, выполняющих интернациональный долг в Афганистане, - начал свое выступление старший оперуполномоченный особого отдела Керкинского пограничного отряда майор Буйнов, - и, что самое страшное, большинство из самовольщиков в свои подразделения и части не возвратились. Кого-то из них боевики зверски убили, а кто-то находится в плену. Есть факты добровольного участия некоторых из сбежавших военнослужащих Советской армии в незаконных вооруженных формированиях. Предателям принявшим Ислам, боевики дают жилье и большие деньги, обещают по окончанию войны отправить в любую из западных стран. Отрадно отметить, что пока, случаев самовольного оставления частей и подразделений пограничных войск еще не было. Но, тем не менее, на сегодняшний день, боевиками уже было предпринято несколько попыток, наладить с пограничниками доверительные отношения. К своей чести солдаты и сержанты, к которым обращались представители боевиков, оказались людьми честными и выдержанными. Своевременная информация с их стороны позволила не только предотвратить чрезвычайное происшествие, но и обезвредить душманского пособника. По имеющимся у меня данным, боевики не обошли своим вниманием и нашу ММГ. С целью обезвреживания противника нами готовится операция, в которой будет принимать участие и кто-то из вас. Поэтому хочу сразу напомнить, что о предстоящей операции никто кроме здесь присутствующих знать не должен. Доведите до личного состава только общую остановку по самовольщикам. Нацельте политработников на работу по укреплению воинской дисциплины, усилению ответственности каждого в период проведения операций. О всех попытках афганцев вступить в контакт с военнослужащими, сообщать мне немедленно...
После совещания, начальники офицеры, собравшись в узком кругу, взволнованно обсуждали услышанное.
- Да-а-а, задал задачку нам Виктор Иванович! - задумчиво произнес майор Харьков, - ведь во время операции, сколько народу вокруг крутится, поди - ж ты, узнай, где враг.
- А сколько афганцев вокруг позиций околачивается. Пашут прямо под самым забором, - поддержал его самый старый начальник заставы майор Сотников, - вот у армейцев все по другому, они и на пушечный выстрел к своим позициям никого не подпускают.
- Подпускать-то не подпускают, да что толку, солдаты, как бегали в самоволку, так и продолжают бегать. Сам, будучи дежурным по ММГ, ловил неоднократно, - возразил я, - по-моему дело тут не в афганцах, а в нас самих, в солдатах наших. Я лично всех своих бойцов достаточно изучил и доверяю, как себе. И они мне платят тем же. Доверяют даже самое сокровенное. Вот, к примеру, после прошлой операции подходит ко мне боец, татарин, по национальности и говорит, что есть конфиденциальный разговор. Отошли мы в сторону. Солдат, пряча глаза, говорит мне, что один из афганцев, за большие деньги предлагал ему стать любовником.
- Ну и, что ты на это сказал? - удивленно спросил я.
- А что, ничего.
- Прямо - таки и ничего?
- Ну, дал ему в морду.
- А вот это ты зря, лучше бы привел ко мне. Мы бы на месте и разобрались...
- Когда я рассказал об этом Буйнову, он нисколько этому не удивился. Видя мое недоумение, разъяснил, что это уже не первый случай. Причина этому одна. Из-за большого калыма (выкуп за невесту), мужчинам для создания семьи приходится многие годы зарабатывать деньги, и потому женятся они лет в 30-35. Женщин легкого поведения в Меймене, и тем паче, в кишлаках, нет, и быть не может, шариат запрещает. Так, что здесь, как нигде, развит гомосексуализм...
- Наверное ты прав, - поддержал меня Харьков, - солдаты у нас выдержанные...
- Только за ними глаз, да глаз нужен, - вставил свое мудрое и веское слово майор Сотников.
Каждый из нас остался при своем мнении. Немного помолчав, мы разошлись. У каждого было достаточно своих, незавершенных дел.
Через несколько дней майор Буйнов пригласил меня в свою землянку. По плану операции мне предстояло сыграть довольно незначительную, но ответственную роль, и потому он посвятил меня в суть предстоящего дела.
По данным провинциального отдела ХАД в городской тюрьме работал связистом житель Меймене, назовем его Саид, который поддерживал постоянную связь с бандой Мавлави Кара. В последнее время сотрудники царандоя, которые вели за ним наблюдение, заметили некоторые изменения в поведении своего подопечного. Все чаще и чаще тот стремился оказаться поближе к месту расположения пограничников, к боевым и транспортным колоннам проходящим через город. Если ему это удавалось, то он пытался заговорить с кем-то из солдат, предлагал сигареты, жвачку, а иногда и зажигалки. Все эти факты настораживали не только руководство царандоя и ХАД, но и командование ММГ. В связи с этим было принято решение совместно с советниками ХАД и царандоя провести операцию по обезвреживанию агента Мавлави Кара и проведению над ним открытого суда. Для того, чтобы все это осуществить, необходима была не только оперативная информация, но и оформленная по всем правовым нормам доказательная база. Основой доказательства в противоправной деятельности должна была послужить аудиозапись переговоров. Благо, что в афганском процессуальном кодексе, аудиозапись, оформленная должным образом, признавалась судом в качестве доказательства.
На первом этапе необходимо было организовать контролируемый контакт Саида с кем-то из пограничников. Выбор пал на одного из переводчиков, таджика по национальности, назовем его Рустам, который пошел служить в Афганистан добровольно. Так, как солдат прекрасно владел пушту (официальный язык в Афганистане), а также знал узбекский и туркменский, его направили в Оперативную группу, к подполковнику Николаю Николаевичу Нестерову. Никто не сомневался в порядочности и патриотизме парня, и потому кандидатура его, как главного действующего лица операции, прошла без всяких нареканий. Чтобы все прошло естественно и без излишнего напряжения, было решено на первом этапе солдата в суть операции не посвящать.
Связиста, по распоряжению командира оперативного батальона царандоя джиграна (майора) Аюбхана, в ведении которого находилась и тюрьма, направили, в гостиницу, где жили советники, якобы, для ремонта электропроводки. Туда же приехал и подполковник Нестеров со своим переводчиком. Так получилось, что Рустам, беззаботно гуляя по гостинице, случайно зашел в пустующую комнату, где работал связист. Там и состоялось знакомство, о котором через несколько часов, он, слово в слово доложил майору Буйнову.
Саид, увидев пограничника, сначала предложил ему сигареты. Закурили. Поговорили о том, о сем. Познакомились. Потом Саид начал выведывать у Рустами, чем тот занимается. Услышав, что он работает переводчиком, и может в связи с этим довольно свободно перемещаться по городу, афганец заинтересовался им еще больше. Предложил дружбу и помощь при покупке спиртного и видеоаппаратуры. Протянул пачку сигарет с «чарсом» (наркотиком), но Рустам от них наотрез отказался. Видя, что солдат насторожился, Саид предложил встретиться еще раз. Афганец пообещал при следующей встрече своему новому знакомому богатый «бакшиш» (подарок).
Только после этого, достаточно откровенного рассказа Рустама посвятили в суть проводимой операции. Довольно неожиданной была его реакция на это. Ни страха, ни волнения он не высказал. Только сказал спокойно: «Знал бы я, что он от меня хочет, там бы и прибил».
- Вот только этого не надо, - строго сказал Буйнов, - теперь от тебя требуются только спокойствие и выдержка. Все делай так, чтобы не вызвать у врага никаких подозрений. На сегодня это твоя основная боевая задача.
- Я постараюсь, - искренне пообещал солдат.
Вскоре состоялись три скоротечные, ничем не примечательных встречи, суть которых сводилась к прощупыванию солдата на предмет возможной его вербовки.
У руководителей операции постепенно крепла уверенность в том, что Саид, это именно тот человек, которому поставлена задача, перетащить на свою сторону советского солдата. На это указывало, прежде всего то, что после каждой встречи Саид спешил в горы, где, по всей видимости, отчитывался перед Мавлави Карой о своих успехах.
Вот почему на следующую встречу Рустам направился уже во всеоружии. В боковом кармане куртки у него лежал портативный диктофон. Встреча, по взаимной договоренности, должна была произойти в парке, примыкающем к «отелю», где жили советники, под развесистым тутовником.
Саид появился немного раньше времени. Было видно, что он несколько напуган. Часто оглядывался по сторонам. Заметив, вышедшего из-за дерева Рустама, он успокоился. Протянул ему блок сигарет «Мальборо», обещанный «бакшиш». Видя, что солдат доволен подарком, Саид, ненавязчиво, начал уговаривать его посетить дукан брата, где можно выбрать недорогой, но довольно дефицитный в Союзе, видеомагнитофон. Рустам, с сожалением в голосе сказал, что не может надолго отлучаться из «отеля». В любой момент он может понадобиться начальству. Поняв, что солдата отсюда не вытащить, Саид зашел с другой стороны. Он посулил Рустаму большой дом, двух жен, и два миллиона афгани (примерно 14 тысяч долларов США) за то, что тот с оружием в руках станет воевать на стороне моджахедов, борцов за веру. После окончания войны с неверными ему предоставят возможность выехать в любую западную страну. Сказав это, он, отступив на шаг, с любопытством смотрел на солдата, пытаясь по глазам угадать его реакцию на это, заманчивое и вместе с тем рискованное предложение. Рустам отнесся к необычному предложению спокойно, словно ожидал этого.
- Я подумаю, - сказал он.
Как было обговорено заранее, следующую встречу, Рустам высказал пожелание провести в густом саду, примыкающему к позициям мотомангруппы. Саид с испугом от этого отказался, сославшись на то, что от неверных нужно держаться подальше. Прощаясь, пособник душманов заверил солдата, что вскоре непременно его найдет и тогда сообщит о следующей встрече.
В «отеле» Рустама уже ждали. Специалист - хадовец, перемотал кассету. Зафиксировал на бумаге начало разговора, середину и заключительные слова беседы. Потом настал черед Рустама, который подробно изложил на бумаге все, чего добивался от него Саид. Начало доказательной базе было положено. В ходе обсуждения прошедшей встречи, участники операции пришли к выводу, что «вербовщик», говоря языком рыбака, глубоко заглотнул наживку, и теперь сделает все, чтобы, во что бы то ни стало, добиться своего. Второй вывод был менее оптимистичным. Саид боялся встреч вблизи расположения советских войск, и потому задержание с поличным было делом проблематичным.
- А как хорошо было бы добавить к этим материалам вещественные доказательства. Если дом и жен, в виде вещдоков приложить просто не возможно, то деньги - в самый раз. Деньги - это серьезно, - мечтательно сказал начальник провинциального отдела ХАД джигран (майор) Хошими.
- Все это правильно, но враг пока, что думает по другому. Поэтому я считаю этот вопрос преждевременным, - возразил Буйнов, - если и дальше все пойдет по нашему сценарию, то к этому мы возвратимся на конечном этапе операции. А пока, что, я повторяю, все должно идти по намеченному плану. Мы должны собрать как можно больше доказательств с помощью диктофона. От таких доказательств на суде тоже не просто отвертеться.
- Что ж, вы правы, - согласился джигран, - а мы, вместе с наружкой царандоя, постараемся обеспечить постоянное наблюдение за каждым шагом этого сына шакала, пособника душманов.
Следующей встреча состоялась в сосновом парке, который раскинулся в центре Меймене, перед дворцом губернатора. Саид был настойчив. Он требовал конкретного ответа на свое предложение. Рустам сказал, что согласен стать моджахедом, но хотел бы предварительно получить хотя бы половину обещанной суммы. Саид, обрадованный положительным ответом солдата, был готов на все. Он вновь начал расписывать все блага и деньги, которые обеспечат новоявленному моджахеду самые лучшие условия жизни. В заключении он предупредил, что в условное время Рустам должен явиться в назначенное место вместе с оружием и боеприпасами, что за это он получит еще миллион афгани.
После прослушивания аудиокассеты, участники операции пришли к выводу, что в их руках сосредоточено достаточно фактов, для того, чтобы прилечь «вербовщика», пособника душманов Саида по статье 225 Уголовного кодекса ДРА: «Вовлечение в контрреволюционную деятельность одного лица другим лицом». Согласно этой статье, преступник наказывается лишением свободы на срок до 25 лет (в зависимости от того, сколько лиц вовлечено им в контрреволюционную деятельность).
Заключительный этап операции прошел тихо и мирно, без перестрелок и погонь. Саиду передали распоряжение начальника оперативного батальона царандоя джиграна Аюбхана, чтобы тот отремонтировал связь в здании провинциального отдела ХАД. Тот ни о чем не подозревая подошел к зданию ХАД, показал начальнику караула письменное распоряжение. Начальник караула проводил связиста в подвальное помещение. Там Саида уже ждали два хадовца с наручниками в руках. Через несколько дней, припертый к стене неопровержимыми доказательствами, он уже давал правдивые показания. Открытый революционный суд, согласно статье 225 Уголовного кодекса ДРА: «Вовлечение в контрреволюционную деятельность одного лица другим лицом», приговорил его к 12 годам лишения свободы.
После этого случая в приграничных провинциях Северного Афганистана, не было отмечено ни одной попытки «вовлечения в контрреволюционную деятельность» пограничников.
Сегодня уже стал достоянием истории тот факт, что за весь период боевых действий подразделений Пограничных войск КГБ СССР в Демократической Республике Афганистан не было ни одного без вести пропавшего пограничника. В этом, конечно же, особенно большая заслуга сотрудников военной контрразведки. В том числе и старшего оперуполномоченного особого отдела Керкинского пограничного отряда майора Виктора Ивановича Буйнова.»
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Кишлак Торпахту - родина бандглаваря Ермамада. Комментарии к фото Радченко Бориса Семеновича – старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого «С жителями кишлака были установлены добрососедские отношения, они обращались к нам за медицинской помощью, приводили лечить своих детей. В кишлак ММГ провела телефонную связь. При нападении душманов пограничники всегда оказывали помощь отряду самообороны Торпахту, на подступах к нему выставляли засады.»
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Слева направо: замполит 1 погз капитан Налегач, начальник 1 погз майор Харьков Сергей Григорьевич, начальник 3 погз капитан Шахматов Е.А. Лагерь 1 ММГ «Меймене». 1983 год.
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. В лагере 1 ММГ «Меймене». Комсомольское собрание 3 погз. В центре начальник 3 погз капитан Шахматов Е.А. 1983 год. Из книги Виктора Носатова «Фарьябский дневник», Москва, 2005 год «27 марта 1983 года. Провинция Фарьяб. Пригород Меймене.
Командование Оперативной группы Среднеазиатского пограничного округа в Афганистане поставило задачу: из состава нашей ММГ выделить группу численностью до усиленной заставы, для участия в широкомасштабной операции возмездия. За неделю до этого боевики осуществили нападение на советскую пограничную заставу, в результате чего несколько человек погибло.
Старшим группы начальник ММГ майор Калинин назначил майора Харькова, меня его заместителем. За предстоящий день необходимо было подготовиться к вылету на боевое задание, осмотреть оружие, пополнить боеприпасы, запастись продовольствием и водой по принципу - направляют на неделю - запасайся на месяц!
Впервые мы брали на операцию необстрелянное пополнение, которое прибыло на смену уже отслуживших свой афганский минимум солдат и офицеров. По уже давно заведенной традиции на серьезный боевой выход из новичков взяли только добровольцев, закрепили за каждым опытного бойца, проинструктировали.
Накануне операции, командование мотоманевренной группы решило сделать для нас небольшой сюрприз. Из Меймене прибыла кинопередвижка с целым набором индийских и советских фильмов. Вместе с тремя афганцами, которые обслуживали кинопередвижку, в гости к нам приехал и советник провинциальной молодежной организации (ДОМА) Вячеслав Некрасов. Он уже не раз бывал у нас в гостях, и потому мы были особенно рады, что и на этот раз он прибыл не с пустыми руками. Что и говорить, ведь фильмы из Союза доставляли нам не часто. То операции, то погода не позволяет. Так, что порой приходилось смотреть одно и то же кино много раз. А тут сразу десять новых фильмов и среди них самые наши любимые: «Белое солнце пустыни» и «Отец солдата». И не важно было, что советские фильмы дублированные, и все герои там разговаривали, приказывали, клялись, произносили слова любви и дружбы на узбекском языке. Это делало просмотр картин ни с чем не сравнимым, непредсказуемым зрелищем.»
|
