| Из дневника Феликса Абдуловича Ганиева в 1981 – 1983 годах подполковника, советника провинциального отдела ХАД «Как это не удивительно, но здесь, в обоих случаях сработал, так называемый феномен старшего брата, согласно которому младшие братья в семье, по адату должны беспрекословно повиноваться старшему. Конечно, если иметь в виду ведение хозяйства, то тут заповеди афганского домостроя полностью выполняют свою главную миссию, дать крестьянской семье выжить в самых неблагоприятных условиях. Ведь старший сын, наследуя землю, не позволяет ее дробить между остальными братьями и тем самым препятствует полному обнищанию семьи. Как тут не вспомнишь классиков о том, что война - это продолжение экономики иными средствами. Правда, особенно на гражданской войне, все межсемейные и межклановые проблемы обостряются до предела, за которым, только горе и смерть.
Потом еще было много больших и маленьких операций, где проливалась кровь не только афганцев, но и советских солдат и офицеров, но эта, нежданная трагедия запомнилась мне на всю жизнь...» 
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Лагерь 1 ММГ «Меймене». На позиции АПМ-90. Фамилии военнослужащих не установлены. 1982 год. Из книги Виктора Носатова «Фарьябский дневник», Москва, 2005 год «28 января 1982 года. Провинция Фарьяб. Пригород Меймене. Прошло две недели, с тех пор, как мы прибыли в Афганистан. За это время произошло много изменений. Полностью закончены оборонительные сооружения - окопы полного профиля и капониры для боевых машин. Для большей безопасности по периметру оборонительных сооружений возведен проволочный забор и расставлены мины.
Мы приступили к новому этапу инженерных работ - строительству землянок. В отличие от палаточного городка, который простреливался с гор, землянки могли защитить нас не только от оружейного огня, но и от артиллерийских налетов боевиков. Кроме того, землянки должны были стать для нас и надежным укрытием от летней жары. Работа шла медленно, мешали дожди. Суглинистая земля превращалась в болото, в котором мы утопили не одну пару сапог. В дождь, все в ММГ, кроме охраны лагеря, занимались обслуживанием техники и оружия, боевой и политической подготовкой.
Сегодня день занятий, и замполит батальона майор Константин Жуков (майор Жуков Анатолий Иванович - замполит 1 ММГ, примечание Степнова М.Г.) распорядился провести политзанятие на тему «Об интернациональном долге советских воинов в деле защиты завоеваний апрельской революции». Тематические разработки по этой и другим темам нам выдали еще в Союзе, там же мы получили готовые стенды для палаточной Ленинской комнаты. На следующий день после прибытия на «точку» мы развернули палатки, где проводили все массовые мероприятия - занятия, беседы, политинформации. Представляя значение этих первых на афганской земле политзанятий, я тщательно к ним подготовился. Еще и еще раз проштудировал материалы XXVI съезда партии, документы и по Афганистану и, конечно, начал занятие со слов:
- Ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан - политическая и военная необходимость, обусловленная статьей 51-й Устава ООН и статей 4-й Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между ДРА и СССР от 5 декабря 1978 года...
Солдаты слушали меня внимательно, веря каждому слову. Воспитанные патриотами и интернационалистами, они, да и я вместе с ними, просто не могли как-то по-своему переосмыслить все те причины, которые побудили Советское правительство решиться на эту, самую длительную в современной истории, военную авантюру. Мы все были тогда под гипнозом статей Устава ООН и различного рода Договоров, подслащенных самыми многообразными комментариями центральной прессы, с яростью отвергали те немногочисленные в «период застоя» голоса, которые были против ввода войск в Афганистан. После занятий я решил ответить на возникшие у бойцов вопросы. Ребята интересовались только одним - когда пойдем на операцию? Им не терпелось самовыразиться в первом бою. Их мальчишеский задор словно болезнь заразил и офицеров. В лагере только и разговоров было, скоро ли займемся настоящим делом...» 
Фото из архива Шахматова Евгения Анатольевича, начальника 3 погз 1 ММГ 47 пого. Лагерь 1 ММГ «Меймене». Слева направо: замполит 1 погз капитан Налегач, начальник 3 погз старший лейтенант Шахматов Е.А., начальник 1 погз майор Харьков Сергей Григорьевич, заместитель начальника 1 погз старший лейтенант Васенькин. 1982 год. Комментарии к фото Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого «ПМ-ы скоро у нас заберут. Но меня выручат советники и новенький, доблестный ТТ 1949 года выпуска заменит его.» Из дневника Пристегина Геннадия Ивановича в 1981 – 1983 годах подполковника, советника провинциального отдела ХАД «За два года, в результате успешного проведения ряда локальных операций по уничтожению баз моджахедов подразделениями десантников и пограничников, а также благодаря совместной, плодотворной деятельности советнического аппарата, нам удалось стабилизировать обстановку в провинции Фарьяб. С 52 полевыми командирами была достигнута договоренность о полном прекращении вооруженного сопротивления. Большинство из этих вооруженных формирований стали, потом, защищать свои селения от нападения душманов, помогать становлению народной власти на местах.
Наиболее характерным примером такого тесного взаимодействия сотрудников ХАД, царандоя, пограничников и советнического аппарата провинции можно назвать установление народной власти в Даулатабаде, группе наиболее богатых кишлаков улусвали Андхой. Именно на этом направлении, на протяжении нескольких последних весенних месяцев 1982 года, участились вооруженные нападения на правительственные войска и подразделения ОКСВА, не прекращались засады и минирование дорог. После предварительной, довольно продолжительной и обстоятельной оперативной работы сотрудников ХАД, царандоя, армейских и пограничных разведчиков с вождями, старейшинами, родовыми авторитетами и полевыми командирами, было принято совместное решение о встрече руководства провинции Фарьяб с представителями Даулатабада.
Два дня и две ночи шли переговоры в которых принимал участие секретарь ЦК НДПА, губернатор Пайкор, другие руководители провинции, а также местные племенные вожди, родовые авторитеты и полевые командиры. Было принято решение: не препятствовать прохождению, как транспортных, так и боевых колонн правительственных войск и подразделений ОКСВА, проходящих транзитом. Представители Даулатабада согласились с руководством провинции о необходимости создания органов народной власти и вооруженных формирований, необходимых для охраны кишлаков от душманов. Все эти договоренности необходимо было утвердить на сходе селян.
Накануне этого собрания в Даулатобад прибыла колонна с гуманитарным грузом. Жителям раздавали самые необходимые в быту вещи, продукты питания, а также тетради, учебники, карандаши и ручки.
Многотысячный сход утвердил достигнутые договоренности и превратился вскоре в стихийный митинг.
Я впервые был в президиуме такого многочисленного собрания, и, видя множество дружественных улыбок простых афганцев, искренне думал, о том, что все, что мы здесь делаем - во благо народа. Что после таких митингов у нас не может быть здесь врагов. Но это было заблуждением. Когда я спустился вниз, чтобы поближе пообщаться с народом, то заметил, что за мной, словно тень ходит рослый детина с автоматом на изготовку. Куда бы я не шел, он неотступно следовал за мной. Перед тем, как уезжать в Меймене я, спросил у одного из хадовцев, кто это? Тот, взглянув в сторону, где стоял детина, ни сколько не удивившись, сказал, что это телохранитель одного из влиятельных полевых командиров, который наказал своему нукеру охранять советника, как зеницу ока.
- А что, кто-то мог на меня сегодня, в такой торжественный для всех день, покушаться?
- А как же, - не задумываясь, ответил офицер, - после сегодняшнего митинга у нас появилось еще больше недоброжелателей, которые готовы на все!»
Из переписки Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого со Степновым Михаилом Геннадьевичем, замполитом 3 погз 1 ММГ 47 пого «В отношении заместителя начальника полевой ОГ Кознева В. Почему ты связываешь его с Меймене? В 1982 году заместителем начальника ОГ «Меймене» был майор Лысенко Володя – единственный и неповторимый хохол со львовщины. Кознева надо искать в другой ОГ, к примеру, в Кундузе, где в 1982 году дислоцировалась 201 МСД, а после ее ухода 122 мсп. В Меймене на северной стороне взлетки находился отдельный усиленный батальон десантно-штурмовой бригады. Потери батальона, если не ошибаюсь, составили 4 человека (2 – в районе Ширинтагоба, кишлак Кохи Саяд, 1- в районе Джумабазара, кишлак Ислим, 1 – юго-восточнее г. Меймене, кишлак Джамшери).
Про Кознева не знаю что и сказать. Но не надо удивляться, при мне один кадра расписывая свои бои с душманами, рассказывал, что он, находясь в десанте на МИ-8, низенько - низенько на бреющем бомбил бомбами (сотками) кишлак, в иллюминаторы бросал Ф-1, а затем из автомата, из того же иллюминатора расстреливал оставшихся в живых басмачей. После чего они высаживались, захватывали трофеи и на другой кишлак. За один полет уничтожали душманов в двух - трех кишлаках. Это тебе покруче будет, чем в каком-либо боевике.» Теперь группировка ПВ насчитывала около 3,5 тыс. личного состава, была достаточно обеспечена бронетехникой, вооружением, техническими средствами и располагала надежной авиационной поддержкой Марыйского авиаполка и Душанбинской отдельной авиаэскадрильи. В начале 1982 года САПО имел 40 вертолетов. На каждый пограничный отряд, охранявший советско-афганскую границу, приходилось от двух до четырех и более подразделений, действовавших в приграничных районах ДРА на глубину до 100 километров и более. Для прибывших в новые районы подразделений уточнялись боевые задачи в зоне их ответственности, отрабатывались вопросы организации связи и взаимодействия, охраны и обороны мест дислокации, проводились другие необходимые мероприятия. Этим подразделениям предстояло решать новые сложные задачи.
Февраль и март 1982 года на границе и в приграничных провинциях ДРА были относительно спокойными.
Пограничные подразделения в северных провинциях продолжали обустройство мест дислокации и вели локальные оперативно-боевые действия в зонах своей ответственности. С началом марта в Кабуле генерал И.Г. Карпов, полковники А.Ф. Борисов и В.А. Кириллов приняли участие в разработке плана совместных операций против мятежников в весенне-летнем периоде. Этот план предусматривал проведение совместных операций 40-й армии, афганских частей и пограничных мотомангрупп в районах севернее Меймене, Сарипуль, Мазари-Шариф, Айбак, Баглан и Кундуз. В оставшееся время пограничные подразделения должны были заниматься обустройством гарнизонов, а также проводить оперативно-боевые действия локального характера в районах Баламургаб, Калай-Нау, Гармач, Андхой, Меймене и Талукан. В марте маршал С.Л. Соколов и генерал С.Ф. Ахромеев согласились с тем, что пограничные подразделения будут действовать преимущественно в зонах своей ответственности. Одновременно пограничные подразделения (четыре мотомангруппы) начали частную операцию в полосе Тахта-Базарского и Керкинского погранотрядов на рубеже Баламургаб, Гармач, Меймене. Действовали они в основном в походных порядках вдоль коммуникаций, что приводило к выталкиванию мятежников из за¬нимаемых районов и рассеиванию. Из воспоминаний Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого «В марте 1982 года БГ кишлака Торпахту (расположен 2 км. юго-западнее лагеря ММГ) перешла на сторону органов власти и была преобразована в группу защиты революции (ГЗР). Часть БГ общей численностью до 20 человек во главе с жителем кишлака Ермамад (по учетам Царандоя проходил как уголовник), ушла в аллакадарство Альмар, где Ермамадом была создана самостоятельная БГ ориентации ИОА. В последствии БГ провела несколько террористических актов в кишлаке Торпахту, занималась минированием дорог в районе Альмара, совершила ряд нападений на выставленные органы власти в Альмаре, участвовала в нападениях на советские подразделения. С 1984 года БГ Ермамада осуществляла охрану базы и тюрьмы БГ ИОА «Дарбанд». В конце декабря 1987 года, после разгрома базы «Дарбанд», главарь БГ Ермамад был уничтожен в результате РБУ (ракетно – бомбового удара).
Численность созданной ГЗР кишлака Торпахту составила 90 человек. Указанием губернатора провинции, командиром был назначен местный житель кишлака - Джалол. В последствии ГЗР кишлака Торпахту увеличилась до 150 человек, принимала участие в проведении операций против БГ совместно с ММГ.» Из статьи «Последний бой в Фарьябе», республиканская газета "Экспресс К"(Казахстан) №30 (15688) от 14 февраля 2004 года «Весенний бой 1982 года на реке Меймене северной афганской провинции Фарьяб дорого обошелся казахстанским спецназовцам. Тогда в качестве живого щита душманы выставили детей.
Отряд казахстанского спецназа вошел в город Меймене в ноябре 1981 года. Город является центром северной провинции Фарьяб и по афганским меркам довольно крупный. Его население в то время составляло более 10 тысяч человек. Неподалеку протекает маленькая речушка с тем же названием, что и сам населенный пункт - Меймене.
В течение пяти месяцев душманы, что называется, прощупывали отряд на прочность. Регулярные провокации и перестрелки продолжались вплоть до весны 1982 года. В марте душманы пошли на решительный шаг. Все 8 мельниц на реке Меймене, снабжающие город мукой, были захвачены. Центр провинции оказался под угрозой продовольственной блокады…
По воспоминаниям участников, в районе мельниц была настоящая бойня. Операция осуществлялась совместно с пограничниками. Но они в большинстве своем боевого опыта еще не имели, поэтому спецназовцы старались прикрывать новичков и без них разбираться на более опасных участках.
С большим трудом душманов удалось оттеснить. Но в глубине боевого участка остались несколько действующих огневых точек. Как раз там со своей ротой и находился Каныбек Ахметов. Через некоторое время командир отряда получил от него сообщение по рации о том, что на речном мосту стоит толпа детей. Рота немедленно прекратила огонь. Старший лейтенант Ахметов сам поехал на мост прояснить обстановку. За рулем машины сидел механик-водитель. Бойцы роты остались на прежних позициях. Примерно в двадцати метрах от моста стояла мечеть, на которую поначалу никто не обратил внимания. Но именно с минарета и прозвучал выстрел из гранатомета. Взрывом механику-водителю оторвало голову, а Каныбеку Ахметову - ногу до самого основания. (Как потом признали врачи, ранение было несовместимо с жизнью). Дети моментально разбежались. Несмотря на тяжелейшее ранение, Каныбек Ахметов смог организовать оборону и продержаться до прихода вспомогательных подразделений. Бой был завершен.» Из переписки Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого со Степновым Михаилом Геннадьевичем, замполитом 3 погз 1 ММГ 47 пого «Меня заинтересовали воспоминания, описанные в статье «Последний бой в Фарьябе». Участником того боя был и я, это было мое первое боевое крещение. Об участии пограничников в этом бою написано удивительно довольно скромно. Автор не дописал, что тем «вспомогательным» подразделением, которое прибыло для поддержки, а фактически спасло жизнь всего экипажа БМД, была пограничная БМП начальника 1 погз нашей ММГ Сергея Харькова. Он ворвался в кишлак, уничтожил гранатометчика, прикрыл подбитую БМД своей броней, расстрелял весь боекомплект, отбиваясь от душманов. Десант БМП под огнем завел буксировочный трос и они вытащили на буксире БМД десантников из пекла боя. Керимбаев потом обнял и расцеловал Харькова. Так «прикрывали спецназовцы пограничников- новичков, не имеющих боевого опыта». Автор рассказывает, что целью совместной операции было отбить мельницы, но, как оказалось, в итоге, электро-мельница самого г. Меймене была в состоянии обеспечить город мукой и практически же, этой операцией преследовались другие цели – одна из них, это обеспечить безопасность города от обстрелов душманов.» 
Кишлак Джамшири
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. «Вперед на Джамшири!». Боевая группа 1 ММГ «Меймене» и отдельного 177-го отряда спецназа ГРУ выдвигается на боевую операцию. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. «Вперед на Джамшири!». Боевая группа 1 ММГ «Меймене» и отдельного 177-го отряда спецназа ГРУ выдвигается на боевую операцию. На дальнем плане виден мост через реку Меймене, который так и не был достроен.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Боевая группа 1 ММГ «Меймене» и отдельного 177-го отряда спецназа ГРУ в русле реки Меймене выдвигается на боевую операцию в район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. БМП № 744 в русле реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. БМП в русле реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Радченко Б.С. у «Чайки» № 348 в русле реки Меймене. Слева в люке заместитель начальника полевой ОГ «Меймене» майор Лысенко Владимир Петрович. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Сарбозы в русле реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. «Чайка» № 348 в русле реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Сарбозы в русле реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Афганские военнослужащие в Зеленой зоне Меймене у кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Без кавалерии никуда… Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года. Крайний слева – Радченко Б.С.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года. В люке БТРа офицер, прибывший на стажировку на 45 суток из 8 Вентспилского пого.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Русло реки Меймене. Огонь по кишлаку Джамшири ведет расчет АГС-17. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Бой у кишлака Джамшири совместно с отдельным 177-м отряд спецназа ГРУ. «Шилка» - персональная броня майора Керимбаева. Из переписки Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого с Лысенко Владимиром Петровичем, заместителем начальника полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого Радченко Б.С.: «Фото у кишлака Джамшири. Здесь Сергей Харьков на своей БМП, ворвавшись в кишлак и растреляв весь БК, спас экипаж БМД Керимбаева.» Лысенко В.П.: «Помню! Это было в то время, когда жена Сергея Харькова в роддоме рожала ему второго ребенка, сына, по-моему. Тогда погиб командир разведроты Бориса Тукеновича и механик водитель БМД. Послал я Серегу на выручку потому, что верил ему как самому опытному, он «был на гусеницах» и потому только он мог притащить подбитую БМД. В условиях «зеленки» огонь из БМП был более эффективным, чем из БТР, ну и просто потому что так решил. Я никогда не «мямлил», потому и уволился полковником, а не генералом. Хотя всем «афганцам» неохотно уступали служебную лестницу. Не в боях, а в других вопросах поднаторели. Да Бог с ними.
У Сереги тогда осталось 19 патронов к ПК, 0 - к орудию и 4 ручных гранаты на всех. Были еще патроны к АК. Я ему тогда немного всыпал, ведь он на связь не выходил, чтобы я ему «не мешал совершать подвиг». Я же не мог помочь ему артиллерией.» Из переписки Лысенко Владимира Петровича, заместителя начальника полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого с Радченко Борисом Семеновичем, старшим офицером полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого Лысенко В.П.: «Борис, спасибо, что не забыл. Постараюсь сбросить фотку с твоим первым боем. Тебя на ней нет. Ты в БТРе с пленными ранеными «духами» и они тебе стуком по голени говорят кто басмач, а кто нет. Помнишь «аферу» с телевизором и фотоаппаратом, которые «безошибочно определяли» кто басмач? Тогда тебя первый раз чуть не убили. Если бы не Сахиб Муйдинов, наш переводчик, не было б сегодня Радченко Б.С.» Радченко Б.С.: «Володя, а ведь то, чему ты меня научил, не раз мне помогало. Не забуду случай, когда, доверившись «другу», завел колонну (ММГ, 35 пп, батальон Аюпхана) в горный мешок, потом разворачивались и опаздывали на блок. Тебя с верхов по радио крестили на чем свет стоит, почему, да почему, не укладываемся по времени. Тогда ты все взял на себя. Прошло с тех пор не много, не мало, а 25 лет, а этот случай, наверное, и сейчас мог бы послужить примером, когда командир берет на себя всю ответственность за происходящее.» 
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Бой у кишлака Джамшири совместно с отдельным 177-м отряд спецназа ГРУ. Первые пленные в первом бою. На переднем плане в панаме заместитель начальника полевой оперативной группы «Меймене» майор Лысенко Владимир Петрович. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Бой у кишлака Джамшири совместно с отдельным 177-м отряд спецназа ГРУ. Первые пленные в первом бою. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. В Зеленой зоне Меймене у кишлака Джамшири. Третий справа – командир отдельного 177-го отряда спецназа ГРУ майор Керимбаев Борис Тукенович. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Слева направо: советник 35 пехотного полка, старший советник царандоя провинции Фарьяб подполковник милиции Куликов Александр Николаевич – один из персонажей»Фарьябского дневника». Русло реки Меймене. Район кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. БМП у кишлака Джамшири. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. БМП у кишлака Джамшири. Крайний слева – Радченко Б.С. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Захваченные у кишлака Джамшири «духи» на МТП 177 отряда спецназа ГРУ. Выстраивается колонна после окончания боевой операции. Весна 1982 года.
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Боевая группа 1 ММГ возвращается с боевой операции у кишлака Джамшири. На улицах Меймене. Весна 1982 года
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Боевая группа 1 ММГ возвращается с боевой операции у кишлака Джамшири. На улицах Меймене. Весна 1982 года
Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Боевая группа 1 ММГ возвращается с боевой операции у кишлака Джамшири. На улицах Меймене. Весна 1982 года
Фото из архива Станкевича Виталия, санинструктора 3 погз 1 ММГ 47 пого. Лагерь 1 ММГ «Меймене». Еще стоят палатки, землянки были только в проекте. В первом ряду четвертый справа – наводчик КПВТ БТР № 737 Константин (фамилия не установлена). Второй ряд: четвертый слева – водитель БТР № 737 сержант Русских, пятый слева – водитель БТР № 740 Анохин. В третьем ряду (самый высокий) – Станкевич В. 1982 год.
Фото из архива Станкевича Виталия, санинструктора 3 погз 1 ММГ 47 пого. Лагерь 1 ММГ «Меймене». Справа налево: Станкевич В., командир отделения 3 погз (фамилия не установлена). 1982 год.
|
