Из статьи П.Черненко «Боевой «юбилей» Александра Сулима», журнал «Пограничник Содружества», январь-март 2007 год

«…А вот выдержка из другого представления – к награждению орденом Красной Звезды: «В ходе десантно-войсковой операции в районе кишлаков Морчагаль, Атаханходжа и Дарбанд руководил работой группы спецпропаганды. Находился непосредственно в боевых порядках, личным примером мобилизовывал воинов на выполнение поставленных задач, воздействовал на бандитов с целью подавления их воли к сопротивлению. В ходе боевых действий капитан Сулим показал себя смелым, решительным, волевым и грамотным офицером-политработником. Умелая организация спецпропаганды в ходе десантно-войсковой операции во многом способствовала нанесению решительного поражения бандгруппам в районе города Меймене и уничтожению базы бандитов в кишлаке Дарбанд».
Кстати, операция в районе Меймене считается очень удачной. Недалеко от города находился аэродром, на котором базировались советские вертолеты. Душманы активно обстреливали аэродром из минометов. Как установила разведка, у кишлака Дарбанд была создана база моджахедов.
Операцию предваряла тщательная подготовка: выяснили силы противника, каналы снабжения, подходы к кишлаку. В этой работе участвовал и капитан Сулим.
Вошел он и в состав сводной группы десантников, которая была отправлена в рейд для уничтожения базы. В горы их доставили на вертолетах, а до кишлака группа, взвалив на себя оружие и снаряжение, еще три часа добиралась самостоятельно. Передвигались скрытно, а нанесенный с двух направлений неожиданный удар обеспечил успех задуманной операции. База была уничтожена, десантники захватили много оружия и боеприпасов.»

Фото из архива Данькова Владимира Викторовича, командира боевой группы ДШМГ 47 пого. Упавший Ми-8 № 34 в районе кишлака Дарбанд.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Упавший Ми-8 № 34 в районе кишлака Дарбанд.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Упавший Ми-8 № 34 в районе кишлака Дарбанд.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Упавший Ми-8 № 34 в районе кишлака Дарбанд.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Упавший Ми-8 № 34 в районе кишлака Дарбанд.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Упавший Ми-8 № 34 в районе кишлака Дарбанд.

Из книги Новикова В.С. Крылья границы: Историко-документальный очерк. - М.: Граница, 2008.

«8 декабря 1987 г. в операции «Дарбанд» в районе г. Меймене при выполнении боевой задачи по высадке десантных подразделений вокруг базы противника при зависании над площадкой на высоте 1-2 м с близкого расстояния был обстрелян вертолет Ми-8 (командир экипажа капитан Б. Гарманов). В результате обстрела очередью из ДШК у вертолета была повреждена хвостовая балка с рулевым винтом. Вертолет опрокинулся на левый борт и сполз по склону горы на 20-30 м. Экипаж и десантники получили ушибы легкой и средней степени тяжести. После уничтожения огневой точки противника экипаж был эвакуирован вертолетами десантной группы.»

Фото из архива Данькова Владимира Викторовича, командира боевой группы ДШМГ 47 пого. Кишлак Дарбанд – база бандглаваря Ермамада.

Фото из архива Данькова Владимира Викторовича, командира боевой группы ДШМГ 47 пого. Кишлак Дарбанд – база бандглаваря Ермамада.

Фото из архива Данькова Владимира Викторовича, командира боевой группы ДШМГ 47 пого. Захваченный ДШК на базе Дарбанд.

Фото из архива Данькова Владимира Викторовича, командира боевой группы ДШМГ 47 пого. Оружие, захваченное на базе Дарбанд.

Фото из архива Данькова Владимира Викторовича, командира боевой группы ДШМГ 47 пого. Оружие и боеприпасы, захваченные на базе Дарбанд.

Фото из архива Бекетова Вадима, заместителя начальника 3 ДШЗ ДШМГ 47 пого. На базе Дарбанд после ее взятия. Слева направо: врач ДШМГ лейтенант Гуня А.М., старший лейтенант Бекетов В., майор Нартов Андрей (погибнет в Таджикистане при подрыве мины).

Фото из архива Бекетова Вадима, заместителя начальника 3 ДШЗ ДШМГ 47 пого. На базе Дарбанд после ее взятия. Впереди на осле – старший лейтенант Бекетов А., на лошади - первый заместитель начальника войск КСАПО полковник Мартовицкий Анатолий Нестерович.

Фото из архива Бекетова Вадима, заместителя начальника 3 ДШЗ ДШМГ 47 пого. На базе Дарбанд после ее взятия. На лошади - первый заместитель начальника войск КСАПО полковник Мартовицкий Анатолий Нестерович.

Фото из архива Проскурина Сергея, инженерно-саперная рота 47 пого. Дарбанд после ее взятия. Справа от пулемета – заместитель начальника полевой ОГ «Меймене» 47 пого подполковник Кащеев, второй справа – начальник группы спецпропаганды ОВО «Ашхабад» капитан Сулим Александр.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Захваченные на базе «Дарбанд» душманы. Расуловцы из 511 национального полка охраняют их.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Итоги операции «Дарбанд». В центре: полковник Мартовицкий Анатолий Нестерович и командир 511 национального полка Расул Пахлавон.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Итоги операции «Дарбанд». В первом ряду в рубашке с галстуком первый заместитель начальника войск КСАПО полковник Мартовицкий Анатолий Нестерович, слева от него - командир 511 национального полка Расул Пахлавон.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Итоги операции «Дарбанд». Оружие приватизируют расуловцы.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Итоги операции «Дарбанд».

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Итоги операции «Дарбанд».

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Итоги операции «Дарбанд». В центре – первый заместитель начальника войск КСАПО полковник Мартовицкий Анатолий Нестерович. Лагерь 1 ММГ «Меймене».

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Захваченная Керкинской ДШМГ в районе кишлака Атаханходжа пусковая установка РС.

Фото из архива Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого. Офицеры ОГ «Душанбе» у захваченной Керкинской ДШМГ в районе кишлака Атаханходжа пусковой установки РС.

Из воспоминаний Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого

«В 1983 году по указанию заграничного контрреволюционного центра в Пакистане, для обеспечения боевых действий БГ провинции Фарьяб против советских подразделений, в кишлаке Дарбанд, была создана база БГ ИОА. Доставляемое стрелковое и тяжелое оружие, реактивные снаряды, мины применялись для обстрела наших гарнизонов, подразделений органов ДРА, нападений на колонны и минирования дорог. Увеличение в 1987 году количества прибывающих на базу караванов с оружием и распределение его по БГ провинции дислоцирующихся в районах близ нашей границы, создавало угрозу обстрела советской территории.
С целью ликвидации базы была спланирована и проведена 08.12.1987 года операция «Дарбанд». Примерно в 07.00 с лагеря ММГ «Меймене» по обороне базы был нанесен огненный налет из БМ-21 В 08.00 Керкинская десантно-штурмовая маневренная группа десантировалась с вертолетов на позиции душманов и к 09.00 захватила 12 ДШК, блокировала кишлак, обеспечила десантирование афганского батальона МГБ и овладела базой. Подошедшая ММГ «Меймене» с 511 афганским национальным полком завершили ее разгром.
В результате операции были захвачены сотни реактивных снарядов, противотанковые мины, мины к минометам, выстрелы к РПГ, десятки пулеметов, боеприпасы к ним, средства радиосвязи. Освобождены узники тюрьмы к. Дарбанд. Ликвидирована опасность обстрела советской территории.
Операция планировалась заранее. За несколько месяцев до начала операции была произведена аэрофотосъемка местности базы, уточнялась оборона, средства и позиции ПВО, места складирования оружия, численность БГ охранявшей базу, возможные ее отходы. В период подготовки операции, при проведении воздушной разведки, над базой был подбит ракетой «Стингер» вертолет Ми-8 на борту которого находился и офицер ОГ «Душанб» майор В.Баранов. Только благодаря хладнокровию и умелым действиям экипажа, изрешеченный осколками вертолет смог дотянуть до лагеря ММГ «Меймене». Данные, полученные В. Барановым в результате этого разведполета, дали возможность практически избежать потерь при захвате укрепрайона обороны базы.
При проведении операции, на склонах гор окружающих базу разбился вертолет Ми-8, с бортовым № 34. На его борту находился десант от афганского батальона МГБ во главе с командиром и два советских офицера с переводчиком (одним из этих офицеров был подполковник Радченко Б.С., примечание Степнова М.Г.). При падении вертолета, благодаря молниеносным, самоотверженным действиям командира экипажа майора Б. Гарманова, был предотвращен пожар в вертолете, в огне которого сгорели бы все. Ранения получили все члены экипажа вертолета, один из советский офицеров (этим офицером был подполковник Радченко Б.С., примечание Степнова М.Г.), четыре афганских военнослужащих. При десантировании Керкинской ДШМГ осколочное ранение получил один пограничник, при попытке отбросить от себя брошенную в него душманом гранату. Безвозвратных потерь при захвате и уничтожении базы не было. Это и было основным успехом операции.»

Из воспоминаний Богданова Роберта Артуровича, командира БМП № 776 1 погз 2 ММГ «Шиберган» 47 пого

«Солдаты и сержанты во все события не посвящались, поэтому я сужу со своей колокольни. Лично я находился на площадке, типа КП. Почему я так рассуждаю: борты выгружали боеприпасы и прочее, присутствовали офицеры из Москвы, один в звании полковника. Мы еще у него пытались узнать, когда на дембель нас отправят. Здесь же была батарея 122-мм орудий СА, кажется из Таш-Кургана. Ребята были из ДШМГ с СПГ, общался с
Ними. Из «Градов» оттуда залпы давали.
Был забавный случай. Ребята на БМП-2 начали стрелять просто так по кишлаку. Я им говорю, вы, типа чего, там же духов нет. А они отвечают: «Подвезли учебные снаряды, вот и расстреливаем их». Бардак, одним словом.
Насчет вертолета. Я видел на форуме «Погранец» на фото упавший борт №34. Он был уже старый и потрепанный. Но это не тот борт. Вертолет, который упал на моих глазах, никто не сбивал. Он разбился по ошибке пилотов. Он был новый. Дата выпуска февраль 1987 года. Я сам лазил внутрь, разбирал что-то... Года не отлетал. Бортовой номер не запомнил. Как рассказывали пилоты, произошло следующее: боковой крен при посадке, приборы показали больше критического, они протянули вперед и воткнулись лопастями в склон. Они садились посередине долины, там была дорога, и я предполагаю, что они попали одним колесом в колею, соответственно крен большой. Нулевая видимость из-за пыли тоже сыграла роковую роль. Потом приехали из отряда «летуны», сняли что можно на запчасти, потом взорвали. Это нужно было видеть. Когда пыль рассеялась, остался лежать один двигатель. Дали по нему несколько выстрелов из орудия моей машины. Я снял с него зеркало заднего вида, иллюминатор с двери пилотов (из оргстекла на вставки в погоны),ягкую часть сидения под зад на броню подстилать. Меня пустили туда на разборку в виде исключения, «на практику», как студента авиационного института.»

Из переписки Богданова Роберта Артуровича, командира БМП № 776 1 погз 2 ММГ «Шиберган» 47 пого со Степновым Михаилом Геннадьевичем, замполитом 3 погз 1 ММГ 47 пого

«К сожалению я просто не знаю названий кишлаков. Вы же помните, как ставились приказы, типа: «Приказываю совершить марш по маршруту: Шиберган-Файзабад-Меймене». Указывались только крупные населенные пункты, а что за кишлаки проходим, как они называются, неизвестно.
Вы пишете «Возможно, это было на дороге Меймене-Альмар, где то на отвороте в сторону кишлака Дарбанд». Похоже на то. Во – первых, это недалеко от основной дороги Файзабад-Меймене, несколько сотен метров. От основной дороги ответвление направо (при движении в направлении Файзабад-Меймене). Получается, что место дислокации от большой долины и кишлака. Возможно это и есть Дарбанд, т.к напротив и чуть-чуть правее был большой кишлак. В него и стреляли ребята учебными. Закрывается только одной складкой возвышенностей. Т.е мы находились в своего рода котловине, со всех сторон, окруженной складками местности. И орудия, и «Грады» при залпах как раз были направлены в том направлении. Борты тоже садились в эту котловину, посередине проходила дорога. Вот на нее и пытался сесть вертолет. Там было ограниченное пространство, он и воткнулся лопастями в
склон, как раз в непосредственной близости от артиллерийской батареи 122-мм орудий. Причем за несколько дней до того, практически на месте падения, располагалась моя машина. Потом нас передвинули на возвышенность, откуда был виден кишлак.
Еще могу описать интересную деталь истории 1 ММГ. О первом залпе «Градов» с территории 1 ММГ. Как я был наслышан, 1 ММГ регулярно и безнаказанно обстреливалась РСами с расстояния, недоступного для ответного удара120-мм минометов (даже с дополнительными пороховыми зарядами). Вы наверно знаете, что решение вооружить ПВ «Градами» было принято только после обстрела с сопредельной территории г. Пяндж в марте 1987года. Но это все предистория. Я принимал участие в проводке колонны на Меймене, с которой и пришли «Грады». Это было в начале сентября 1987 года. Я шел в замыкании колонны на предпоследней машине. Как сейчас помню, колонну, вытянувшуюся в ниточку вдоль взлетной полосы. Когда в мангруппу уже зашли первые бронемашины, и стал заезжать первый «Урал», мне показалось, в первый момент, что в него попали РСом. РС упал в непосредственной близости от «Урала». Это я понял, когда увидел, что он благополучно выезжает из тучи пыли, поднятой взрывом. На взлетке в это время, стояли 2 борта, и вертолетчики бежали по взлетке, чтобы взлететь. Для меня это было удивительно, т.к. я до этого не видел, чтобы вертолетчики когда-то и куда-то отлучались от машин. Обычно кратковременная посадка, быстрая выгрузка, взлет. Я помню, как мы спешно воткнулись в один из ближайших капониров. А расчет «Града» в это время, прямо с марша, сделав необходимые подготовительные мероприятия, сделал ответный залп. До этого успел прилететь еще только один РС. Итого их было 2. Потом слышал байку, что ещё 2 недели после этого духи мангруппу не обстреливали. Не знаю, правда это, или нет.»

Из воспоминаний Богданова Роберта Артуровича, командира БМП № 776 1 погз 2 ММГ «Шиберган» 47 пого

«Еще был такой случай. Рядовой Белогривцев (с нашей заставы) был наблюдателем на северном склоне той котловины, в которой мы стояли. И он устроил стрельбу из ПК (просто так). А в это самое время на посадку заходили борты. Главный из-за стрельбы дал команду бортам не садиться, и улетать. Когда все выяснилось, Белогривцева отправили на губу и, кажется, с последующим лишением льгот.
Еще случай там же. Артиллеристы СА отстрелялись, и мимо проходили 2 офицера-артиллериста, предвкушая очередные награды (подслушал, у меня оказывается большие уши). И здесь они получили нагоняй от нашего руководителя операции. Я так понял, что отстрелялись они не туда, куда нужно, предположительно по нашим позициям. Офицер-пограничник, явно с большими звездами, их отчитал и сказал, что они пойдут под суд, если будет что то не так.»

Из воспоминаний Палика Виктора Ивановича, заместителя начальника 2 ДШЗ ДШМГ 47 пого

«…тогда завалили два наших борта. Один над самим Дарбандом «Стингером», но ракета уже уходила на ловушку и рядом взорвалась, они кое-как дотянули до взлетки Меймене на авторотации садились жестковато, но все целы. Тогда еще огонь сильный по бортам был, духи очухались понемногу. По сопкам над базой позиции ДШК еще были и отдельные группы десанта на них бросали. Второй борт уже внизу свалили. Кажется перебили из ДШК тягу в хвостовой балке и он винтом пошел, цапанул за сопку и полетело все в разные стороны. Лопасти, как Бумеранги полетели. Но к счастью никто не пострадал. Чудо и только».

Из переписки Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого с Суровцевым Михаилом, командиром расчета 3 усиленной погз «Андхой» 2 ММГ 47 пого

«Если ты помнишь, я тебе писал о командире экипажа 34 борта Гарманове Борисе Петровиче. В Ярославле мой тезка проживал лет 10 назад, но, возможно, живет и по настоящее время. На мою последнюю телеграмму (лет 8 назад) он не ответил. На своем 34 борту Ми-8Т Борис участвовал с начала операции «Дарбанд». Весь экипаж и сам борт были из Кызыла. 8.12.1987 года он совершил свой последний в жизни полет, полет с десантом от афганского батальона МГБ на базу БГ Дарбанд. При падении вертолета получил компрессионный перелом позвоночника и затем летной ВВК был признан негодным к летной работе. Вскоре уволился. Мужик он золотой и очень переживал это. Как мне потом рассказывали, комиссией официально было признано, что вертолет был обстрелян и сбит в результате попадания в хвостовую балку, оказались перебиты тяги управления. Это тебе информация для размышления. Ну а если найдешь, тезке огромный привет».

Из переписки Суровцева Михаила Анатольевича, командира расчета 3 усиленной погз «Андхой» 2 ММГ 47 пого со Степновым Михаилом Геннадьевичем, замполитом 3 погз 1 ММГ 47 пого

«К сожалению Гарманова уже более 2-х лет нет в живых. Пришлось Бориса Семеновича сильно расстроить, но жизнь есть жизнь. Многих наших однополчан уже нет… Не все справились с тем что стало со страной и с ними самими после Афгана. По рассказам Радченко я еще помню, что борт упал на краю пропасти (метров 15 оставалось до обрыва) и пока они кувыркались Гарманов успел обесточить машину и, несмотря на разлив топлива, борт поэтому не загорелся и не взорвался. Иначе бы все было намного печальнее особенно для самого Радченко Б.С., т.к. его задавило ящиками с боеприпасами, и он был без сознания и когда начал приходить в себя и пытался выбраться – он был последним. Ребята из Керкинской ДШМГ его вытащили и эвакуировали уже снова в бессознательном состоянии.»

Из воспоминаний Богданова Роберта Артуровича, командира БМП № 776 1 погз 2 ММГ «Шиберган» 47 пого

«Когда вертолет подлетал на посадку, кто-то из офицеров, приказал мне взять пару людей и бежать на разгрузку бортов. Мы побежали. Вертолет поднял пыль, не было ничего видно. Он воткнулся лопастями в сопку, полетели обломки лопастей. Один из обломков пролетел над моей головой, выше на 1-1,5 метра. Я сначала подумал, что это не лопасти летят, а борта от кузова артиллерийского «КамАЗа», - думал, что он в их машину воткнулся лопастями и начал рвать борта кузова. Я уже писал ранее, что «борт» упал в непосредственной близости от артиллерийской батареи СА. После того, как пыль рассеялась, борт лежал на боку, редуктор вращался, копая яму. Потом двигатель заглох, начало испаряться топливо. Из-за возможного взрыва паров топлива, мы сначала отбежали метров на 15-20 назад. Затем топливо испаряться перестало. Летчики выбрались самостоятельно. Один из них пожаловался на боль в области шеи. Пассажиру помогли выбраться. Возможно, это и был Радченко. Но вылез он достаточно быстро, если ему и помогли выбраться, то незначительно. Он говорил, что его прижало ящиками с патронами. Но был он в сознании и достаточно бодр.
На счет причин аварии: ошибка пилотов, - я это слышал собственными ушами из первых объяснений пилотов между собой. Официальная версия может расходиться с действительностью. Я это допускаю. Потом борт частично разобрали приехавшие авиационные механики. Я тоже принимал участие в разборке. В салоне видел табличку завода изготовителя (типа как у автомобилей), дата выпуска февраль 1987года. Из явных повреждений: деформация основания задней балки в результате падения, поломанные лопасти, повреждения редуктора, песок в двигателях и наверняка много скрытых дефектов. Но по любому, восстановление этого борта было бы делом хлопотным. Это авто можно «отрихтовать» и дальше ездить. В авиации все намного сложнее (говорю это сейчас, как авиационный инженер). Поэтому его проще было списать на боевые потери. Потом борт взорвали. Ящик тротила в салон, и все… Только двигатель остался после взрыва лежать, пальнули по нему несколько раз из орудия моей машины.»

Из воспоминаний Радченко Бориса Семеновича, старшего офицера полевой оперативной группы «Меймене» 47 пого

«Да, «Град» пригнали из Файзабада. Всего их было два. Второй - мейменинский. Выстрелы к ним доставляли из Керков, непосредственно перед началом Дарбанда. Возил Ми-26, который называли «вагоном». Он совершил две ходки, хотя планировали три. При первой ходке, в районе Андхоя были зафиксированы подозрительные переговоры душманов по радио. Речь шла об обстреле «Стингерами» «вагона» на маршруте его полета от Андхоя до Меймене. Затем экипаж обнаружил радиолакационное облучение вертолета схожее с излучением наводящей аппаратуры ракет типа «земля-воздух». Ми-26 сопровождала пара Ми-8, которые имея меньшую скорость, на тот момент значительно отстали. Оценив обстановку, командир экипажа Ми-26 запросил разрешение на возвращение в Керки. Учитывая, что опасность существовала, борт вернули в Керки. Два последующих рейса Ми-26 выполнял уже не через Андхой, а заходил со стороны Тахта-Базарского отряда, через Хумлы. Т.е. при доставке борты не пострадали. А вот о случае с аварией третьего борта я кажется читал уже в Душанбе в сводке о ее результатах. Были указаны потери, в том числе санитарные (то есть, я и боец из ДШМГ) и потери техники. Да, точно, указывался борт № 34, и что меня тогда удивило, еще один. А район кажется Джумабазар. Да, был еще борт, пишу и вспоминаю. Но что-либо точнее сказать не могу.
Две БМ-21 «Грады» работали из лагеря Меймене как раз с того места, где и на фото о Дарбанде. До обстрела непосредственно самого Дарбанда, работали, но обратно же с позиции лагеря Меймене по зеленке района юго-восточнее Меймене. В район Альмара не выходили, это однозначно. После операции файзабадский «Град» убежал к себе домой. Работал ли он из района Сарайи-Кала сказать не могу, но вполне возможно. КП на протяжении всей операции - ОГ «Меймене», ЗКП – Хумлы».

Из статьи Олега Сивухина «Крылатый пограничник», журнал «Армия» № 3 2008

«В декабре 1987 года полковник Сергун принял участие в разработке и лично участвовал в боевых действиях многоэтапной операции оперативной группы сухопутных войск, которую в то время возглавлял генерал-майор А.Н. Мартовицкий. На одном из этапов этой операции перед войсками стояла задача уничтожить базу Дарбанд, расположенную в одном из горных ущелий в Фарьябской провинции. Местность по периметру базы была заминирована, на господствующих высотах оборудованы опорные пункты противника со средствами ПВО. Замысел операции состоял в том, чтобы с позиций гарнизона советских войск, расположенного неподалеку, нанести огневой удар по базе, подавить огневые средства противника боевыми вертолетами, высадить десант и совместно с подошедшими наземными силами завершить уничтожение группировки душманов. Однако на месте выяснилось, что расстояние от гарнизона до базы 18 км, а дальность стрельбы реактивных снарядов, имеющихся в наличии, – 15 км. Вопрос решили вертолетчики. Ночью они доставили реактивные снаряды большей дальности и две установки БМ-21 «Град». На рассвете в гарнизон прибыла группа вертолетов Ми-8, взяла на борт десант и поднялась в воздух. После их взлета каждая БМ-21 произвела по одному пристрелочному выстрелу. Получив подтверждение о попадании в цель от артиллерийского наводчика, находившегося в одном из вертолетов, все установки обрушили на базу шквал огня. Последующий удар нанесли боевые вертолеты, затем высадился десант. Через несколько часов база перестала существовать. На следующий день вертолетами был доставлен десант на опорный пункт Атаханходжа, который был взят без боя. Узнав о разгроме базы Дарбанд, душманы ночью ушли в горы. Операция для пограничников завершилась без потерь.»

Из переписки Школьникова Сергея, командира радиолакационно-прожекторного отделения 2 погз 1 ММГ 47 пого со Степновым Михаилом Геннадьевичем, замполитом 3 погз 1 ММГ 47 пого

«На Фазу (Файзабад, примечание Степнова М.Г.) приехал в декабре 1987года сразу после операции, где погиб замполит 2 погз Казаков. К этому времени начальником 2 погз был майор Великанов, старшина заставы - старший прапорщик Корякин. Так что Грицкова не застал, но много слышал о нем. Замбоем был Моргунов. Позже приехал замполит Шевченко.»