Из блокнота Миронова Александра Нестеровича, офицера ОВО «Ашхабад» КСАПО

«С 13 по 19 сентября с.г. проводился второй этап десантной операции в Куфабской зоне (кишлаки Дурадж, Гувиз) с целью воспрепятствовать прибытию каравана, мобилизации населения для отправки в Пакистан, заготовки продовольствия на зиму, проведения пропагандистских мероприятий с местным населением, стабилизации политического положения в Куфабской зоне.
В Куфабской зоне активизировалась деятельность душманов против органов народной власти и местного населения. БГ Гулом Хасана активно проводит мобилизацию мужчин призывного возраста с целью их отправки в Пакистан, занимается непомерными сборами продуктов у афганцев, вызывая у них подобными действиями недовольство.
В результате проведенной операции уничтожено бандитов – 8. Захвачено 11 бандитов, 5 единиц стрелкового оружия, боеприпасов 1050 шт., около тонны уничтожено продовольствия.
Партийно-политическая работа в ходе операции проводилась непрерывно и целенаправленно, основные усилия при этом направлялись на поддержание высокой бдительности, морально-боевых качеств, соблюдения мер безопасности при ведении боевых действий в горах.
С личным составом согласно календарного плана отработки тем политических занятий проводились политчасы, политинформации, была организована и активно проводилась работа вокруг периодической печати, обсуждение статей, радиовещания.
Партийно-политическую работу на втором этапе операции проводили 5 офицеров политических отделов округа и отряда, 11 офицеров-политработников подразделений, 60 агитаторов, 36 редакторов боевых листков, 44 молодежных докладчика.
Расстановка политработников политических отделов округа и отряда на втором этапе следующая: КП – майор Мулдашев, ПКП – майор Миронов, капитаны Сулим и Рудницкий.
Политическая работа с местным населением и военнослужащими НВС ДРА, спецпропаганда на бандформирования в ходе операции направлялись на разъяснение политического и военного значения разгрома бандгруппы Гулом Хасана в Куфабской зоне.
Проведены агитационно-пропагандистские мероприятия с населением (кишлаки Сайдан, Дурадж, Зангзард, Пайи-Мазар, Гувиз).
Всего проведено: одно совещание со старейшинами, 5 политических опросов, 3 групповые беседы, 17 индивидуальных бесед, 4 звукопрограммы.
Залистованы бызы бандформирований, всего распространено 90 листовок, из них 26 на бандитов, остальные общеполитического характера. Выпущена отдельная листовка на дискредитацию БГ Гулом Хасана.
Активно работали в ходе 2 этапа операции агитационно-пропагандистские группы, созданные совместно с органами ХАДа и партийными активистами п. Файзабад.
Проводился комплекс контрпропагандистских мероприятий, в ходе которых на практических примерах ДРА изобличались зверства империализма и его агрессивные устремления. Основное внимание в контрпропагандистской работе уделялось разведчикам, переводчикам, связистам.
В ходе проведения 2 этапа операции личный состав показал примеры мужества, отваги и героизма.
Вывод: Политико-моральное состояние личного состава здоровое, нарушения воинской дисциплины не отмечено.
Санитарные потери составили 4 человека. Безвозвратных нет.
Личный состав готов к выполнению боевой задачи.
Примеры:
Начальник ДШЗ ДШМГ 47 пого старший лейтенант Зубарев Андрей Владимирович, член КПСС, во главе боевой группы получил задачу выдвинуться в район боя и оказать помощь попавшей в засаду одной из групп ММГ «Пашар» 66 пого. Преодолев броском сложный участок местности, боевая группа Зубарева сходу вступила в бой с противником, умело маневрируя огнем и подразделением, сбила душманов с занимаемых позиций и обратила их в бегство, тем самым позволила попавшим в тяжелое положение воинам выйти из зоны огневого поражения. В составе боевой группы Зубарева отличились: рядовой, стрелок, член ВЛКСМ, редактор боевого листка Забродин Александр Владимирович. Находясь в головном дозоре, ведя прицельный огонь по душманам, обеспечил быстрое продвижение основной группы, будучи раненным, не покинул поле боя, ведя непрерывный огонь по бандитам.
Старший сержант, заместитель командира взвода, кандидат в члены КПСС, агитатор Чадаев Сергей Юрьевич меткой стрельбой из СПГ-9 поражал обороняющихся бандитов, ведя непрерывный огонь по их позиции, тем самым создал благоприятные условия на данном участке для беспрепятственного продвижения основной группы.
В составе головного дозора отличились: рядовой, гранатометчик, член бюро ВЛКСМ заставы Николаев Алексей Борисович; рядовой, заряжающий миномета член КПСС, редактор стенгазеты Герасимец Николай Васильевич.»

Из воспоминаний Степнова Михаила Геннадьевича, замполита 3 погз 1 ММГ 47 пого

«После Куфаба посидели мы в Шуроабаде не так уж и долго. Все войска перебросили на базу подскока в Калай-Хумб. Чем мне запомнился Калай-Хумб, так это обалденно красивыми горами, сараем, оказавшимся местным «зданием аэровокзала» и туалетом. Это вообще отдельная песня. Через овраг были переброшены лопасти разбившегося, то ли Ми-6, то ли Ми-26. В них были вырублены дырки, куда и отправляли большую нужду. Одно было плохо. Если во время твоих «посиделок» кто-то занимал места правее и левее тебя, надо было ждать, когда он уже теперь закончит свои «посиделки». Обойти «товарища по несчастью» непосредственно по лопасти было опасно. И даже не из-за глубины оврага…
Из Калай-Хумба нас выбросили на кишлак Махи-Нау. Десантирование проходило уже по-боевому. Штаб Керкинской ДШМГ был непосредственно над кишлаком Махи-Нау, там же сверху кишлака была 1 ДШЗ Андрея Зубарева и вся «Альфа». Начался сильный обстрел Махи-Нау. Кажется, банда из кишлака пошла на прорыв вдоль реки Пяндж. 2 ДШЗ ушла по команде куда-то вправо от кишлака, если смотреть с гор в сторону границы. Насколько я помню, 2 ДШЗ выдвинулась догонять вырвавшихся из кишлака бандитов. Примерно в это же время вместе с «альфовцами» я ходил на проческу этого кишлака. В это время был ранен в позвоночник сержант Водолазский из Украины (после войны прочитал о нем в «Огоньке», что уже несколько лет лежит без движения).
Проческа Махи-Нау в памяти отложилась у меня хорошо. Идем по кишлаку. Рядом со мной кто-то из «альфовцев». Проверяем все дома и схроны. Смотрим, какое-то невысокое строение со входом в него. Голову совать туда опасно – можно и без головы остаться. Решил я бросить туда гранату, но потом почему-то передумал и дал в эту дырку очередь из автомата. Идущий за мной «альфовец» влез в этот схрон и вытащил оттуда ребенка лет пяти. Как я его не задел, это просто чудо! Хоть не взял грех на душу. Ребенок даже испугаться не успел, видимо, привык к войне.
Идем дальше. Заходим в какой-то двор, и тут на меня бросается громадная черная собака с раскрытой пастью, типа кавказской овчарки. Я еще дернуться не успел, как солдат Керкинской ДШМГ, шедший сзади меня, дал в нее очередь. Она так и упала у моих ног, продолжая дергаться в конвульсиях. Из дома выбегают афганские бабы с малолетними детьми. Да какие там бабы, девчушки лет по 15 – 16. Для них это уже возраст. По их жестам я понял, что они умоляют оставить их живыми. Да их никто и не собирался трогать. Я показываю им на автомат, что, мол, мы не собираемся в них стрелять. Они мой жест расценивают по-своему, падают на землю и начинают целовать мои пропыленные сапоги. Вой стоит неописуемый. Я в шоке! Такого даже в кино не видел. Кое-как подняли с земли этих девчушек и их детишек. Погладили детишек по головам, те вроде успокоились. В знак примирения угостились у них арбузом, тут же его разрезали и утолили жажду. Пошли прочесывать дальше. Кишлак уже начал дымиться. Много стогов сена. Кто-то даст очередь в один из стогов, он и загорается от трассеров. А не проверять сено тоже нельзя, в этих стогах могут укрыться «духи». Долго мы «чесали» этот кишлак. Что еще запомнилось? Захожу в один из домов. Это был, видимо, дом местного муллы. В центральной комнате висит портрет аятоллы Хомейни. Кишлак был шиитский. В центре стоит сундук набитый магнитофонными кассетами и афганскими деньгами. Тогда у меня и мысли не могло возникнуть, чтобы эти деньги присвоить себе. Воспитаны были по-другому. Да и что с ними делать? Где их можно потратить? В спецподразделениях ПВ в Афганистане это было вообще нереально. Хотя, по воспоминаниям армейцев, это у них было, как два пальца об асфальт. Не хочу нагнетать обвинения в свой адрес на религиозной почве, но в то время я ничего лучше не придумал, как дал очередь из автомата в портрет Хомейни (в детстве насмотрелся патриотических фильмов про Великую Отечественную войну. Там тоже наши солдаты давали очереди в портреты Гитлера) и бросил гранату в сундук с деньгами и магнитофонными кассетами. Сейчас понимаю, что все это было мальчишество. И в душе даже неловко за такое то мое отношение к представителям другой веры.
А была ли у нас самих тогда вера? Я имею в виду не патриотическую и коммунистическую (этого хватало с избытком), а чисто религиозную. Думаю, что нет. По крайней мере, у меня. Немного отойду от воспоминаний об операции и коротко расскажу об одном факте, относящемся к данной теме. Как-то мне в Афганистан пришло письмо от моей бабушки, которая тогда проживала в Краснодарском крае. Она мне написала, что я, оказывается, был крещенным, чего до этого я не знал. Оказывается, меня покрестили в тайне от моего отца – тоже офицера и коммуниста. В этом же письме она прислала мне иконку, типа календаря, и маленький крестик. Хотя я тогда и был истинным коммунистом, но выкидывать иконку и крестик не рискнул. Спрятал их на дне своего офицерского чемодана и хранил до самой замены из Меймене. Может, они меня и спасли. Как знать? Стыдно на тот период было признаться в этом сослуживцам. Могли неправильно понять. А уж тем более, подчиненным. Мы ведь все тогда были истинными коммунистами, комсомольцами и атеистами. А особый отдел за это мог и вообще попереть из Афганистана. Времена были такие. Я и сейчас не особо верующий человек, но уважать религиозные чувства других научился, если это происходит без фанатизма.
Закончили проческу, вышли на окраину кишлака. Сели у ручья передохнуть и попить воды. На наших глазах стала разворачиваться следующая картина. Афганские спецназовцы «коммандос», участвующие в этой операции, привязали к огромному дереву «духа». Надо сказать, что «дух» был внешне очень красивым мужиком. Такой ариец с голубыми глазами. Вышел один «коммандос», видимо старший и застрелил «духа» из пистолета. Далее по его команде еще человек десять, кто произвел выстрел, кто произвел укол штыком уже убитого «духа». Видимо, вязали кровью. Старший «коммандос» подошел к нам и предложил поучаствовать в этом «мероприятии», а точнее в зверстве. Мы, естественно, «вежливо отказались» и в свою очередь спросили, за что его расстреляли. «Коммандос» сказал нам, что во время прочески этот «дух» в упор убил их командира. Вот и пойди, разберись, кто из них хуже. Ко всему прочему, кишлак оказался шиитский, а афганские подразделения, участвующие в операции были в основном суннитские.
После прочески поступило известие – убит Андрей Рощинский. Он был в очень ярком (новом) камуфляже и над головой у него торчала длинная антенна радиостанции. Тогда у некоторых были короткие антенны, а у некоторых длинные. У Рощинского оказалась длинная. Его снял снайпер. Пуля попала в голову. После этого я закурил. До этого момента только баловался, после гибели Андрея Рощинского – закурил…
Юра Лапушко принимает решение и дает мне команду готовиться принять командование 2-й ДШЗ (там остался только один лейтенант Аксючиц, совсем молодой офицер). Придет группа со 2-й ДШЗ и заберет меня. Потом Лапушко меняет решение и дает команду Зубареву Андрею возглавить 2-ю ДШЗ, оставшуюся без Рощинского. Зубарев вместе с группой солдат 1-й ДШЗ идет на поиски 2-й ДШЗ. Сколько он взял с собой своих бойцов я не помню, помню, что с ним точно пошел фельдшер 1-й ДШЗ (фельдшер 1 ДШЗ - Кириенко Сергей, примечание Украинского Евгения). Было это примерно в 16 – 17 часов местного времени.
Уже ночью пришло сообщение о гибели Андрея Зубарева. Возглавив 2 ДШЗ, Андрей Зубарев расположил в горах личный состав. Гоняться ночью за «духами» не имело смысла. Как очень ответственный офицер, Андрей решил убедиться, что все его подчиненные заняли надежную оборону. В этот момент раздалась очередь. Пуля, попала она в бедренную артерию. Андрей истек кровью. Фельдшер пытался остановить кровь, но это у него не получалось, да и не могло получиться, кровь била фонтаном. Наложить жгут было некуда, фельдшер зажимал дырку большим пальцем, но пользы от этого было немного. Его можно было спасти только в одном случае – в течение часа положить на операционный стол. Это было нереально, так как ночью борты не летали, тем более, в горах. Об этом мне рассказал сам фельдшер на следующий день, а точнее утром. Фельдшер сам был весь в Андрюхиной крови и, рассказывая о гибели Зубарева, просто по-мужски плакал. Он пытался все сказать, что он хотел, но смог спасти Андрея Зубарева, но никто его и не винил в этом. Все понимали обстоятельства.
Вся ДШМГ знала, что вместе с ней воюет «Альфа», но «Альфу» никуда не пускали и старались оберегать, как могли. Юра Лапушко испытывал большие симпатии к «Альфе», поэтому и сдался настаиваниям Савельева, который постоянно просил бросить его в дело. А, может, это было вызвано сложившейся ситуацией и необходимостью. Утверждать что-то иное я не берусь. «Альфа» ночью пошла на поиски 2 ДШЗ. От места расположения управления ДШМГ «Альфа» полезла практически вертикально вверх в горы.
Утром «Альфа» пришла обратно в расположение штаба ДШМГ, принесла вещи и документы убитого Зубарева, вместе с «Альфой» пришли бойцы 1 заставы, ушедшие вместе с Зубаревым. Лапушко дает команду Коле Лукашову (тогда командиру противотанкового взвода, впоследствии Герою Советского Союза) принять командование 2-й ДШЗ, а мне - принять командование 1-й ДШЗ. Это действительно героическая застава. Я забрал все документы убитого Зубарева (так до конца операции они и пролежали у меня в левом нагрудном кармане, признаюсь честно, морально испытание это нелегкое) и его радиостанцию. Радиостанция «Айва» была в кожаном чехле, внутри чехла сгустки Андрюхиной крови. Ввиду неоправданных потерь (а когда они вообще были оправданы?) и отсутствия каких-либо существенных результатов, операцию резко свернули и нас сняли на базу подскока в Калай-Хумб.»

25.09.1985 года при проведении десантной операции в районе кишлака Махи-Нау от пули снайпера смертельное ранение получил замполит 2 ДШЗ Керкинской ДШМГ старший лейтенант РОЩИНСКИЙ Андрей Иванович;
26.09.1985 года в районе кишлака Махи-Нау при проведении десантной операции от пулевого ранения в бедренную артерию погиб начальник 1 ДШЗ Керкинской ДШМГ старший лейтенант ЗУБАРЕВ Андрей Владимирович.

ЗУБАРЕВ Андрей Владимирович
(26.05.1960 – 26.09.1985)

Из воспоминаний Лапушко Юрия Михайловича, начальника ДШМГ 47 пого

«Рощинский Андрей, старший лейтенант, замполит 2 ДШЗ. В ДШМГ прибыл в начале лета 1985 года. Он участвовал в 2-х операциях. На второй операции погиб. Он только пришел в ДШМГ, недели 2 провел на 1-й своей операции. А в июне ушел в отпуск, уехал к родителям в г. Адлер. Почти месяц был в отпуске. Вернулся из отпуска, вылет на операцию и сразу погиб. Это было в районе Калай-Хумба, у кишлака Махи-Нау. Погиб 25 сентября днем, раньше Зубарева. Кишлак Махи-Нау. Высадка была здесь. Высадка была над кишлаком Фарвад, затем я спустились вниз. В Хундаке сидели «духи». Зуфар Набиуллин был ранен здесь. Застава 1-я высадилась в районе кишлака Сарванд, им необходимо было блокировать кишлаки, расположенные сверху. 3-я застава высадилась на хребте чуть ниже и правее от Махи-Нау, над кишлаком Дайхо. Банда была небольшая. Бой шел непосредственно у границы. Когда мы преследовали душманов, уходящих в горы, с территории Союза по ним вели огонь из КПВТ БТРа. А наши местные жители корректировали ему огонь, отслеживая передвижение бандитов. С основной частью «духов» мы быстро разобрались. А главарь и его охрана пытались уйти в горы, прячась в летниках. Позже высадилась 2-я застава с Рощинским Андреем. Сразу после высадки группа, возглавляемая Андреем Рощинским и лейтенантом Аксючицем, двинулись в сторону Махи-Нау. Андрей снял каску, и надел берет, на котором блестела кокарда. Первым же выстрелом снайпера он был тяжело ранен в голову. Андрей Рощинский погиб не приходя в сознание на тропе, справа от Махи - Нау.»

Фото из архива Коваленко Виктора, командира боевой группы 1 ДШЗ ДШМГ 47 пого. Начальник 1 ДШЗ Керкинской ДШМГ старший лейтенант Зубарев Андрей Владимирович, погибший 26.09.1985 года в районе кишлака Махи-Нау.

Место проведения боевой операции в районе кишлаков Хундак, Сарванд и Махи-Нау

Место проведения боевой операции в районе кишлака Махи-Нау

Из воспоминаний Лапушко Юрия Михайловича, начальника ДШМГ 47 пого

«Андрей Зубарев только прилетел из отпуска. Весь личный состав ДШМГ сидел на Калай-Хумбе. Он прилетел в Шуроабад, а потом его бортами перебросили на Калай-Хумб, где ДШМГ готовилась к вылету на операцию. На этой операции с Керкинской ДШМГ были бойцы «Альфы» с Савельевым. Их с нами послал командующий операцией генерал Коробейников (он тогда ещё полковником был)... Я сказал, что делать им (бойцам «Альфы») там нечего, мы сами справимся. Но, приказ есть приказ. 2 я застава была с Аксючицем и Рощинским. Зубарев был с 1 ДШЗ, а я был с остатками 2-й заставы. Лукашов был командиром взвода ПТВ. 26 сентября 1985. Кишлак Махи-Нау. Андрея Зубарева выслали на склон, слева от кишлака. 2 я застава была частью со мной, а частью надо мной с Рощинским и Аксючицем. Мы дошли до отвесной скалы, а группа Андрея двигалась вверху. Эта скала неподъемная была. На прикрытие 2-й заставы, расположенной слева от Махи-Нау, Зубарева послал с остатками 1 ДШЗ и «Альфовцами» полковник Коробейников. Я возражал, зачем было отправлять, прикрывать нас незачем, там никого нет. Он говорил: - «Прикройте меня.» Я говорю ему, что прикрывать снизу невозможно. Там отвесные скалы... «Духов» уже не было, их убили. Мы расположились на отдых. 1 ДШЗ стала располагаться на ночевку, оборудовали позиции. Старший лейтенант Зубарев принял решение прочесать расположенные чуть выше заброшенные развалины летников. С Андреем Зубаревым рядом был Александр Хохлов (наводчик АГС), а также пошел фельдшер. Было 17 часов, вечер близился. Проверив развалины летников, бойцы стали выдвигаться к своим позициям. Начало темнеть. В горах быстро темнеет... На ближайшей позиции 1 ДШЗ несли службу лейтенант-сапер Овходыев, Бабенко, Головко. Они и были свидетелями той трагедии. Когда до наших окопов оставалось несколько метров, из темноты ударил автоматная очередь. В Зубарева попало 4 пули. Андрея было невозможно спасти. Пуля пробила пах справа, 3 пули пробили живот у самого края лобка. Ему просто разорвало пах. Фельдшер ДШМГ Кириенко Сергей очень быстро подбежал и стал пытаться остановить кровотечение. Ничего не получалось, Сергей кричит, что у него сгусток на 3 литра крови. Я ему кричу: - Зажимай пальцами. Делай что угодно. Это невозможно, он теряет кровь. Погиб он здесь…»

Из воспоминаний Кириенко Сергея, санинструктора 1 ДШЗ ДШМГ 47 пого

«Пули попали офицеру в пах, справа и просто разворотили все у основания бедра. Кровь била фонтаном. Я очень быстро подбежал к нему, разорвал камуфляж и стал пытаться остановить кровотечение. Ничего не получалось, хирургические зажимы не могли захватить поврежденные кровоточащие сосуды, которые сократившись, ускользнули на самое дно раны. Я стал пытаться зажимать пальцами рану, тампонировать её салфетками. Ничего не получалось, кровь била фонтанами сквозь пальцы рук, вся одежда на старшем лейтенанте и на мне была в крови. Это было ужасно, он теряет кровь, а я ничем не могу помочь. Спасти его могли только хирурги, окажись он на операционном столе в течение 20 минут. Но с такой смертельной раной, с артериальным кровотечением в ночных горах шансов на спасение не было…»

Из блокнота Миронова Александра Нестеровича, офицера ОВО «Ашхабад» КСАПО

«25 сентября с.г. при проведении 3 этапа операции в районе кишлака Махи-Нау погибли офицеры: начальник 1 ДШЗ старший лейтенант Зубарев Андрей Владимирович, заместитель начальника 2 ДШЗ по политчасти старший лейтенант Рощинский Андрей Иванович.
Во второй половине дня боевая группа, которую возглавлял Рощинский А.И., подверглась нападению бандитов, которые попытались вырваться из блокируемого района. Рощинский организовал оборону и умело руководил ею в течение всего боя. Несмотря на сильный огонь со стороны бандитов, проявил хладнокровие, мужество, разумную инициативу и личным примером воодушевлял своих подчиненных на смелые и решительные действия. В ходе боя старший лейтенант Рощинский получил смертельное ранение в результате которого скончался на поле боя. За проявленное мужество и отвагу, умелое руководство подразделением в бою ходатайствуем о награждении старшего лейтенанта Рощинского орденом Красного Знамени (посмертно).
При отражении ночью непрерывных попыток прорыва бандитов из блокируемого района был смертельно ранен начальник заставы старший лейтенант Зубарев А.В. На позицию, где заняли оборону подчиненные Зубарева, бандиты обрушили шквал огня, под прикрытием которого атаковали боевые порядки нашего подразделения. В сложной обстановке офицер не растерялся, проявил высокие морально-боевые качества и умело руководил боем. Все попытки бандитов были успешно отбиты.
Благодаря умело организованной обороне позиций и проявленные при этом высокие морально-боевые качества личного состава заставы все попытки прорыва бандитов были успешно отбиты. Старший лейтенант Зубарев в ходе боя был смертельно ранен, но не покинул позиций и продолжал руководить боем.
За проявленное мужество отвагу и умелое руководство подразделением в ходе боя ходатайствую о награждении старшего лейтенанта Зубарева орденом Красного Знамени (посмертно).»

Из блокнота Миронова Александра Нестеровича, офицера ОВО «Ашхабад» КСАПО

«Начальник 1 ДШЗ ДШМГ 47 пого.
25 сентября с.г. в ночном бою при завершении уничтожения остатков разгромленной БГ Курбона старший лейтенант Зубарев А.В. руководил обходным маневром в сложных горных условиях. При выходе во фланг и тыл бандитам подразделение попало под огонь с нескольких направлений. В сложной обстановке офицер проявил высокие морально-боевые качества и умело руководил боем. Благодаря решительным действиям и проявленным при этом качествам личного состава заставы все попытки ухода бандитов были успешно отбиты. Старший лейтенант Зубарев в ходе боя был тяжело ранен, но продолжал руководить боем. От полученных ран Зубарев скончался. За мужество, отвагу и умелое руководство подразделением в бою старший лейтенант Зубарев представлен к награждению орденом Красного Знамени (посмертно).»

Из статьи П.Черненко «Боевой «юбилей» Александра Сулима», журнал «Пограничник Содружества», январь-март 2007 год

«Мы сидим в кабинете Александра Григорьевича, и речь зашла о войне в Афганистане. Полковник Сулим достал «Книгу памяти военнослужащих органов и войск КГБ, погибших в Республике Афганистан» и стал неторопливо ее перелистывать, сразу посерьезнев. Было видно, что ему нелегко вспоминать те события. Ведь он сам в горах Афганистана не раз смотрел смерти в глаза, терял боевых товарищей.
- В этой книге немало фамилий моих товарищей-пограничников, с которыми я служил, ходил в рейды по горам Афганистана, делился последним куском хлеба и патроном и которые погибли на моих глазах,- говорит Александр Григорьевич, поднимая глаза от страниц.- В моей памяти они навсегда остались молодыми, красивыми, такими, как запечатлены на этих фотографиях. Тяжело терять боевых товарищей!..
Он замолчал, задумавшись. Понимая его состояние, я тоже молчал.
- Вот взгляните на эти две фотографии,- Сулим подвинул ко мне книгу. – Это начальник пограничной заставы старший лейтенант Андрей Зубарев и его заместитель по политчасти старший лейтенант Андрей Рощинский. Они погибли в одном бою.
Он рассказал мне эту историю…
В часть поступила информация о том, что в одном из кишлаков в провинции Бадахшан находится большая группа бандитов. Высадившись из вертолетов, пограничники блокировали кишлак, но душманов там уже не было – они по ущелью ушли в горы. Это выяснил капитан Сулим, который с тремя бойцами афганской армии отправился в разведку.
Доложили обстановку в штаб. Оттуда поступил приказ: догнать бандитов и уничтожить. Для этой цели выше по ущелью было высажено еще несколько небольших групп пограничников. Во главе отряда из 25 человек по следам бандитов отправился старший лейтенант Андрей Зубарев. День клонился к вечеру.
В горах ночь наступает быстро. Едва солнце скрылось за вершинами, тьмя начинает стремительно сгущаться. Когда бойцы начали подниматься по ущелью, сумерки уже окутали все вокруг, ориентироваться стало сложно. И группа Зубарева попала в засаду.
Пограничники сражались геройски. Вместе с группой поддержки, которая блокировала «духов» выше по ущелью, они уничтожили банду. Правда и сами понесли ощутимые потери; пятеро пограничников, в том числе старшие лейтенанты Зубарев и Рощинский, были убиты, несколько человек тяжело ранены.»

Комментарии к статье П.Черненко «Боевой «юбилей» Александра Сулима» Степнова Михаила Геннадьевича, замполита 3 погз 1 ММГ 47 пого

«С Александром Сулимом я встречался на операции в Чакаве. Когда нашу НДШЗ сняли на базу местной ММГ, мы виделись с ним практически каждый день. Он тогда был переводчиком окружного отряда спецпропаганды. Пересекался я с ним и в 2007 году в Республике Беларусь неоднократно. Я к нему с протянутой рукой не лез, а он, видимо, не узнавал меня, или делал вид этого. Все-таки, он старший по воинскому званию и по должности.
Я глубоко сомневаюсь, что офицер отряда спецпропаганды ходил в разведку. Сами разведчики этого бы не позволили. А вот производить допрос пленных он вполне мог. Зубарев и Рощинский на одной ДШЗ не служили. Зубарев был начальником 1 ДШЗ, Рощинский – замполитом 2 ДШЗ. Автор этой статьи «преувеличил» наши потери в той операции. Погибших было только двое: Рощинский и Зубарев.»