Руководству Пограничных войск было приказано взять под свой контроль приграничные районы всех северных провинций ДРА и центры этих провинций (исключая провинции Герат и Бадахшан), нужно было подготовить и ввести в эти районы новую группировку подразделений.
15 октября Ю.В. Андропов предупредил В.А. Матросова (строго конфиденциально) о предстоящем выполнении подобной задачи, подчеркнув, что с этой идеей к нему неоднократно обращался маршал Д.Ф. Устинов.
Вскоре за подписью Ю.В. Андропова и Д.Ф. Устинова были подготовлены записка в ЦК КПСС и проект постановления Совета Министров СССР «О дополнительных мерах по стабилизации обстановки в северных провинциях ДРА», где был кратко изложен замысел действий и порядок его исполнения. Для реализации намеченных мер предусматривалось сформировать девять мотоманевренных групп (из них две резервные). Учитывая опыт применения предшествующих подразделений (СБО, ММГ и др.), в том числе и неудачный, в штабе особо тщательно прорабатывалась структура и боевой состав мотомангрупп, которым предстояло действовать в основном самостоятельно. Окончательный, оптимальный состав маневренной группы, численностью немногим более 300 человек был разработан и утвержден таким:
- три пограничные заставы (по 50 человек):
- одна - на боевых машинах пехоты (БМП),
- две - на бронетранспортерах (БТР);
- минометная батарея (120-мм и 82 мм);
- разведывательный взвод;
- противотанковый взвод (с ПТУРСами - для разрушения дотов, дзотов, огневых точек мятежников в горах и пр.);
- инженерно-саперный взвод;
- взвод связи;
- взвод обслуживания. 
Организационно-штатная структура ММГ Было решено создать полевые оперативные группы сокращенного состава (4-6 офицеров), разместив их на афганской территории (обычно по месту дислокации одной из мангрупп).
Из книги заместителя начальника оперативной группы КСАПО Минина Григория Михайловича «Пограничники в огне Афганистана», Науковий вiсник Державноi прикордонноi службы, 1/2004
«С учетом опыта служебно-боевой деятельности пограничных войск как на территории Афганистана, так и непосредственно на советской границе, была создана стройная система управления войсками.
Сформированы: - оперативная группа пограничных войск (ОГ ГУПВ) в Москве, руководитель - генерал-лейтенант Карпов И.Г.;
- оперативная группа Среднеазиатского пограничного округа, руководитель - Будько Н.Т. (в ходе боев получил тяжелейшее ранение).» В Москве (в ГУ ПВ) общее руководство и контроль за действиями всей группировки в северных провинциях ДРА, организацией взаимодействия с другими силовыми структурами по афганским делам, решение других подобных вопросов возлагались на оперативную группу во главе с первым заместителем начальника штаба ПВ генерал-лейтенантом И.Г. Карповым.
Также решено выделенную правительством дополнительную численность (первоначально 3 тыс. человек) передать в пограничные округа, а там незамедлительно начать формирование боевых подразделений из военнослужащих, имеющих необходимую подготовку и опыт. Боевое сколачивание этих подразделений организовывалось в округах и завершалось уже в учебном центре Среднеазиатского пограничного округа в декабре. Еще до ввода ММГ в центр провинции Фарьяб – г. Меймене, там размещалось одно из специальных подразделений КГБ СССР «Каскад». Из книги начальника штаба ПВ КГБ СССР генерал-лейтенанта Нешумова Юрия Алексеевича «Границы Афганистана. Трагедия и уроки», Издательство Кучково поле, Москва - Жуковский, 2006 «Выход и размещение подразделений спецназначения (СН) КГБ «Каскад» в семи пунктах северных провинций ДРА, объединенных в два оперативных командования «Север-1» и «Север-2», создавали хорошую основу для их оперативного и боевого взаимодействия - с нашими подразделениями (группы «Каскад», численностью 40-60 человек каждая, располагались в основном в центрах провинций или уездов: Шибирган, Мазари-Шериф, Айбак, Меймене и др.)…
В первой декаде ноября в округах завершалось формирование мотомангрупп (Северо-Западный, Прибалтийский, Закавказский, Восточный, Забайкальский, Дальневосточный и Тихоокеанский погранокруга формировали по одной маневренной группе, а Среднеазиатский - две резервные).
9 ноября в Генштабе прошло совещание с участием маршала С. Л. Соколова, генералов С. Ф. Ахромеева (прибыл из Кабула), В. А. Матросова, И. Г. Карпова и автора этих записок. На совещании была достигнута договоренность, что зона ответственности наших подразделений в ДРА - территории от линии границы и до центров афганских приграничных провинций. Поскольку в некоторых из этих провинций находились отдельные части и подразделения 40-й армии (ОКСВ), то появились предложения оперативно подчинить наши подразделения этим частям и действовать по единому плану. Предложения, казалось бы, разумные, но мы вынуждены были их отклонить: комплектование, подготовка, боевое и специальное обеспечение армейских и наших формирований не были одинаковы, а участие наших подразделений в армейских операциях, как правило, за пределами своей зоны ответственности порождало для нас (главным образом - погранотрядов) проблемы.»
К 20 ноября пограничные округа докладывали о завершении формирования своих мотомангрупп. По расчетам в штабе ПВ с учетом графика движения эшелонов эти подразделения со всем вооружением и боевой техникой должны были прибывать в Среднеазиатский погранокруг с 10 по 20 декабря 1981 г.
Сформированные в округах подразделения в 20-х числах декабря сосредоточивались в Среднеазиатском погранокруге, где в оставшиеся 2-2,5 недели предусматривалось проведение с ними сборовых занятий и учений, проверка готовности к выполнению оперативно-боевых задач.
С середины ноября офицерами оперативной группы ГУПВ под руководством генерала В.А. Матросова в Среднеазиатском пограничном округе проводились рекогносцировки и совещания в целях определения основных направлений и порядка выдвижения мотомангрупп к местам предстоящего их развертывания в Афганистане.
В окончательном варианте, по согласованию с Генштабом, мотомангруппы предполагалось разместить в городах (или поблизости от них) Калайи-Нау, Меймене, Шибирган, Мазари-Шариф, Ташкурган, Имамсахиб и Талукан. Их действия намечались против участков Тахта-Базарского (одна мангруппа), Керкинского, Термезского и Пянджского погранотрядов (по две мангруппы). Кроме этих подразделений, погранотряды уже имели на сопредельной территории свои формирования (СБО, мангруппы, заставы) более чем в десяти местах.
С санкции руководства КГБ функции своевременной и качественной подготовки новых подразделений и органов полевого управления и налаживания координации действий пограничных подразделений в ДРА с соединениями и частями 40-й армии, афганскими воинскими частями, царандоем и пограничниками были возложены на генерала И.П. Вертелко (в ранге 1-го заместителя начальника ПВ КГБ Матросова). Была введена и должность представителя по связи и взаимодействию ПВ КГБ с оперативной группой Минобороны и аппаратом главного военного советника в Кабуле. На эту должность был назначен генерал-майор И.Д. Ярков.
В последней декаде декабря завершалась подготовка прибывших в Среднеазиатский погранокруг сформированных мотомангрупп. Их укомплектованность личным составом, вооружением и техникой проверялись на месте с участием офицеров ГУПВ. К основной части подразделений замечаний не возникло. Боевая техника (БМП, БТР и др.) была практически новая и требовалось ее освоить в сжатые сроки.
К первой декаде января 1982 года подразделения были готовы к действиям. 1 ММГ была сформирована осенью 1981 года в Хабаровске для ввода на территорию ДРА в зоне ответственности Керкинского погранотряда.
Согласно штатной структуре, 1 ММГ состояла из: управления, трех пограничных застав (одна на БМП и две на БТР), минометной батареи (120- и 82-мм минометы), разведвзвода, противотанкового взвода (СПГ-9), инженерно-саперного взвода, взвода связи, взвода обслуживания. В состав 1 ММГ также входила полевая оперативная группа, полевой медпункт, станция правительственной связи.
Из статьи В.Шевелева «Тысяча дней моей жизни, или за завесой секретности», рассказ «Два долгих дня в октябре», журнал «Пограничник Содружества», апрель-июнь 2005 года «В соответствии с Постановлением ЦК КПСС от 22 октября 1981 года «О дополнительных мерах по оказанию интернациональной помощи ДРА» с 8 января 1982 года в северные провинции Афганистана вводились подразделения советских пограничных войск. Генералам предстояло определить места их дислокации и формы боевого применения.
Общая численность пограничников составляла всего 7 тыс. солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров. Но боеспособность их оценивалась высоко – это был тщательно отобранный личный состав.
Пограничники были сведены в заставы и мотоманевренные группы, хорошо вооружены и оснащены боевой техникой для действий в условиях сильно пересеченной местности: имели тяжелое оружие – БМП, БТР, минометы 120 и 82 мм, СПГ-9, боевые вертолеты. Начальник Пограничных войск КГБ СССР генерал армии В.А.Матросов, обводя указкой зону ответственности войск, иронично комментировал: «Пограничников, дай Бог здоровья благодетелям, не обошли вниманием – отвалили приличный кусок». В зоне ответственности пограничников оказались центры важнейших провинций Герат, Бадгис, Фарьяб, Джаузджан, Балх, Саманган, Кундуз, Тахор, Бадахшан, а также северные города, примыкающие к границам Советского Союза, - Хайратон, Мазари-Шариф, Шиберган, Тулукан, Файзабад – с населением свыше 2 млн. человек, добывающей промышленностью, газопроводами, сетью автомобильных дорог, мостов, тоннелей. Северные провинции составляли основу аграрного сектора народного хозяйства страны. Пограничники выставляли десятки гарнизонов. Из них большинство – постоянной дислокации».
С различных участков советской границы уже начали свой путь в Среднюю Азию 7 вновь сформированных однотипных мотоманевренных групп. Во второй половине декабря эти подразделения вышли в районы сосредоточения на всем протяжении советско-афганской границы. При каждой ММГ формировались оперативные группы первичного звена. На них возлагались задачи разработки и непосредственного проведения частных операций в зонах ответственности.» Из статьи Галины Галкиной «Война и мир Орынбасара», республиканский еженедельник "Новое поколение"(Казахстан) №8 (404) от 24 февраля 2006 года «Воинская часть, в составе которой служил Орынбасар, была сформирована в 1980 году в городе Капчагае - полевая почта 43151. Возглавлял часть Борис Тукенович Керимбаев, знаменитый “кара майор” (ныне полковник в отставке)…
В Анхое (Андхой, примечание Степнова М.Г.) подразделение встретил горный батальон, который должен был сопровождать колонну.
В первый же день мы попали под обстрел, на следующий день тоже была небольшая стычка. Но благодаря горному батальону остались целы. Только одного или двоих слегка поранило. Горный батальон понес потери: шестерых убило и столько же ранило, включая командира батальона. Подразделение дислоцировалось в Меймене. В первой операции - нападении на местную тюрьму, где сидели мятежники - участвовала рота нашего батальона. В бою получил ранение командир, а солдат погиб на наших руках. Вторая операция была крупной. Погибли четверо, много было раненых. Командир второй роты Сейтхан Смаилов получил тяжелое ранение в голову, остался без нижней челюсти.» Из книги Лобова Владимира Николаевича «Военная хитрость». - М.: Московское военно-историческое общество; Логос, 2001. «В начале 1981 года одной из разведывательных рот, дислоцировавшейся в Меймене, была поставлена задача сопровождать колонну из 120 машин с грузом для населения по маршруту Андхой - Меймене протяженностью 110 км. Для выполнения задачи рота была усилена инженерно-саперным отделением, отделением огнеметов, установкой ЗСУ-23–4 и тягачами.
В назначенный день в 5 часов утра колонна начала движение, выделив вперед головной дозор в составе взвода. К 9 часам головной дозор вышел к Даулатабад. От него поступило сообщение, что в населенном пункте безлюдно. Это сообщение насторожило старшего колонны и он отдал команду усилить наблюдение. Когда головные машины стали выходить из кишлака, выстрелами из гранатометов были подбиты боевая машина пехоты, в которой находился старший колонны, и топливозаправщик с бензином. Возник пожар, и машины, двигавшиеся следом, остановились на узкой улочке.
Одновременно начался обстрел колонны из стрелкового оружия. Были подбиты еще две машины. Колонна оказалась рассеченной на три части. Огневые средства сопровождения открыли ответный огонь. Однако, ввиду того что управление подразделениями было нарушено, эффективность их действий была невысокой.
В этих условиях большую помощь колонне оказали боевые вертолеты, которые, получив информацию от авианаводчика, начали обстрел противника в населенном пункте. Взвод, следовавший в замыкании, под прикрытием боевых вертолетов и огня боевых машин пехоты вышел во фланг группы душманов и приступил к прочесыванию западной части Даулатабада. В результате последующих решительных действий десантников противник вынужден был отступить. Однако за три часа боя погибли четыре водителя, шесть человек были ранены, подбито две боевые машины пехоты и сожжено пять автомобилей.
К причинам первых неудач следует отнести морально-психологическую неподготовленность личного состава и отсутствие у командиров навыков организации разведки дозорами в кишлаках и горной местности. Были случаи, когда офицеры, особенно молодые, в критической обстановке терялись, неумело вели наблюдение, слабо управляли огнем подразделений прикрытия, плохо поддерживали связь с боевыми вертолетами и артиллерийскими средствами. Сказалось также и отсутствие знания у офицеров способов военной хитрости, которые применялись противником. Все это приводило к неоправданным потерям личного состава и техники, без которых не обходился ни один марш.»
Из дневника Александра Николаевича Куликова в 1981 – 1983 годах подполковника, старшего советника царандоя провинции Фарьяб «Осенью 1981 года, приказом министра внутренних дел СССР, группа советников была направлена в Афганистан. После непродолжительной остановки в Кабуле, наш путь лежал дальше, в приграничную провинцию Фарьяб, центром которой был город Меймене.
Я прибыл в Меймене на гражданском самолете. Так получилось, что в аэропорту меня никто не встретил. Попытка связаться с царандоем ни к чему не привела. Пришлось добираться до центра самостоятельно. Вышел на дорогу, ведущую в город, остановил машину, и знаками показал водителю, что мне нужно в царандой. Тогда мало кто из афганцев знал, что это такое, народная милиция только-только начинала формироваться. И потому водитель, махнув в сердцах рукой, направил свой дребезжащий грузовик в сторону скопища бесконечных дувалов и малоэтажных домов.
Когда машина проезжала по городу, я увидел несколько вооруженных автоматами афганцев с повязками на руках, явно это были малиши (бойцы из группы защиты революции). Остановив грузовик, я подошел к патрулю и представился: «мушавер» (советник). Сказал, что прибыл из Кабула к начальнику царандоя. Афганцы меня поняли и быстро доставили по назначению. Только в управлении царандоя выяснилось, что телеграмма прибыла своевременно, но шифровальщик вовремя не сообщил о ней начальству. Чтя законы гостеприимства меня, с подобающим торжеством, встретили на следующий день. После представления руководству провинции - губернатору Пайкору и секретарю парткома Альборсу, началась нелегкая и кропотливая служба старшего советника.
Под началом у меня было 12 сотрудников почти по всем направлениям деятельности МВД, от оперативной работы до организации противопожарной безопасности. Так получилось, что перед тем, как ехать в Афганистан, каждому из нас выдали список обязательных вещей, которые мы должны были с собой захватить. В этом списке значились: костюм повседневный, костюм выходной, несколько сорочек, галстуков, кастрюля-скороварка, утюг, молоток, плоскогубцы и еще с десяток необходимых вещей. Так, что когда мы выложили все из своих чемоданов в наличии оказалось, кроме одежды, тринадцать молотков, тринадцать плоскогубцев, кастрюль, и, наконец, тринадцать утюгов, и это в то время, когда в городе вообще не было электричества, а обеды себе мы готовили на костре, в огромном казане. Так, что большая часть предметов цивилизации нам так и не пригодилась. Да и переодеваться нам приходилось нечасто. Как с первых дней пребывания в Меймене переоделись в форму царандоя, так, почти никогда, ее и не снимали.
Основной нашей задачей, в первые несколько месяцев пребывания в Маймене, было создание в провинции народной милиции - царандоя, то есть формирование не только провинциального (областного) управления внутренних дел, но и создание структур и органов подобных районным отделам и поселковым отделениям милиции. Из всего руководящего состава, на этот момент, был только начальник - полковник Катра, накануне прибывший из Кабула.
Управление начали формировать с уголовного розыска, следственного подразделения и дежурной части. Параллельно шло формирование городских и районных органов. Согласно советско-афганского договора все обеспечение царандоя шло из Советского Союза. Начиная от оружия и боеприпасов и кончая питанием, техникой, снаряжением и обмундированием. Десятки самолетов бесперебойно доставляли этот важный груз из СССР в Афганистан. Так, что вновь создаваемые структуры народной милиции были в основном обеспечены всем необходимым, за исключением, может быть, боевых машин. Для созданных в провинции оперативных батальонов, которые большую часть времени и сил тратили на поиск и уничтожение бандформирований, бронетранспортры были просто необходимы. Всего было сформировано три оперативных батальона царандой.
Первый батальон использовался для охраны тюрем и заключенных.
Второй батальон, для оперативно-тактических целей, его подразделения участвовали в борьбе с уголовными бандами.
Третий батальон, для сопровождения грузов и транспортных колонн, а также для обеспечения деятельности подразделений ОКСВА и советских пограничников. Для выполнения особо ответственных заданий в самых экстремальных условиях, на базе второго оперативного батальона царандой была создана рота «коммандос». Отбор туда осуществлялся самым тщательным образом. Критериев отбора было несколько. Во - первых туда отбирали афганцев, которые по разным причинам ненавидели бандитов. У кого-то боевики уничтожили семью, расстреляли родственников, кто-то успел побывать у них в плену и бежал. Во-вторых - физически развитых, выносливых и грамотных ребят, которые уже имели навыки ведения боя. Это подразделение полностью вооружили автоматами, и, кроме того, обеспечили станковыми и ручными пулеметами, а также гранатометами. На 120 человек было 25 пулеметов. В роте был взвод саперов и взвод гранатометчиков. По тем временам это была сила! Использовалась рота в основном для реализации точечных, хорошо проверенных оперативных данных. После того, как поступали данные о месте расположении той или иной бандгруппы. В этот район на вертолетах десантировалась рота «коммандос», блокировала его и в дальнейшем, в зависимости от обстоятельств, пленила или уничтожала бандитов на месте. За полтора года ротой было проведено 59 таких операций, в результате которых ликвидировано более 50 различных бандформирований. Кроме этого периодически, по инициативе командира роты «коммандос» выставляли на тропах контрабандистов и наркокурьеров ночные засады. Только на моей памяти таких засад было более тридцати. И каждый раз на засаду наткнувшись на засаду несли потери не только контрабандисты и разбойники, но и моджахеды. Опыт боевого использования «коммандос» в провинции Фарьяб позже распространился по всей системе МВД Афганистана.
Царандой, как структура афганского МВД была выстроена по советской модели. Все было воссоздано вплоть до дежурной части, с ее, десятками лет отработанными, приемами анализа и распространения информации, установившимися средствами связи и оповещения, подробной документацией всего процесса.
В течение первого полугодия, до прибытия в провинцию Фарьяб частей и подразделений ОКСВА, советники царандоя могли свободно, без охраны передвигаться почти по всей территории области. Боевики не трогали их, потому, что несколько наиболее авторитетных полевых командиров, контролировавших большую часть провинции, издали совместную директиву: «...под страхом смерти не причинять вреда «мушаверам», так, как они готовят так необходимых в Афганистане, специалистов (унтер офицеров и офицеров) внутренних дел, которые делают и будут впредь делать нужное для всех афганцев дело - уничтожать разбойников с большой дороги и грабителей»... Необходимо отметить, что в Афганистане существовали незаконные вооруженные формирования двух типов, одни воевали против новой власти и подразделениями ОКСВА идейно, другие, прикрываясь этой идеей, грабили кишлаки, купеческие караваны, дуканы, то есть, были обычными уголовниками. Таких бандгрупп в провинции насчитывалось более 170 и были они немногочисленными, в пределах от пяти до пятнадцати человек.
Для подготовки специалистов внутренних дел, нашей страной делалось очень многое. Большая часть афганских сержантов и офицеров царандоя проходила подготовку и переподготовку на базе советских средних и высших школ милиции. Только в течение первого года пребывания советников в Маймене, по их рекомендации, в Советском Союзе получили подготовку и повысили квалификацию около 400 сержантов и офицеров царандоя. Люди учились не только языку и специальности, но и впитывали все самое прогрессивное, что существовало в Советском Союзе. В большинстве своем из таких людей вырастали идейные борцы, которые несли в народ идеологию СССР, страны, которая дала им очень многое. К таким людям, например, я бы отнес лейтенанта Басира, командира специального подразделения оперативного батальона царандоя, который в плотном кольце врагов, в самый критический момент, когда бандиты во всеуслышание призывали афганцев выдать им советников, крикнул в лицо врагам «... Мы внуки Ленина! Мы не сдаемся!». Раненный, стоя на коленях, он непрерывно строчил по врагу из пулемета. Воодушевленные поступком командира, бойцы пошли в контратаку, чем повергли в панику превосходящие силы боевиков, и по сути дела, обеспечили успешное выполнение боевой задачи.
Советники, обучая афганцев навыкам, так необходимым в работе сотрудников царандоя, никогда не забывали о соблюдении их обычаев и верований, всячески заботились о повышении их образовательного и культурного уровня. В частности, по их настоянию, в оперативных батальонах местным муллам было позволено проводить молитвы, что положительно влияло на укрепление морального духа солдат и офицеров - как истинных защитников народного достояния, данного Аллахом.
В первое время, после формирования оперативных батальонов царандоя, солдаты, как это было испокон веков, спали прямо на глиняном полу казармы, подстелив под себя шинели и рваные халаты. Советники научили афганских милиционеров пользоваться кроватью, матрасом, простыней. В расположении батальонов появились столовые, где солдаты и офицеры научились пользоваться тарелками, кружками, ложками. А ведь еще недавно они, также, как и их предки, обедая, обходились пятерней. Постоянными стали в органах и подразделениях народной милиции и уроки грамотности. Необходимо отметить, что в 1982 году, из разрозненных отрядов «малишей» и групп защиты революции, нам удалось сформировать вполне боеспособные органы и подразделения царандоя общей численностью более 5000 человек. Так вот, из них только 326 человек были грамотными. Усилиями советников и руководства провинции был осуществлена массовая ликвидация безграмотности, в результате чего в 1983 году уже половина личного состава могли читать и писать. Все это, конечно же, не могло не сказаться на том уважении и авторитете, которое заслужили советники царандоя среди афганцев. Но еще больше возрос их авторитет и значение, когда только, что сформированные органы и подразделения народной милиции начали наводить в провинции правопорядок.
До прибытия подразделений ОКСВА и пограничников, по ночам в Меймене и окрестностях частенько хозяйничали уголовные банды. Нападали на прохожих, грабили дуканы. Чтобы как-то остановить нашествие грабителей, вокруг города были установлены 29 глиняных ДЗОТа. На ночь там размещалось несколько милиционеров с пулеметами. Наткнувшись несколько раз на засады, бандиты поумерили свой пыл и количество грабежей в городе резко уменьшилось.
Для борьбы с постоянными обстрелами, мы, используя имеющиеся в царандое минометы, создали «кочующую» батарею. Насыпали в ГАЗ-66 песок и устанавливали там по миномету. Когда бандиты начинали обстрел, эта батарея выезжала на место и давала огневой отпор.
При активном участии советников царандоем за два года было возбуждено и доведено до суда более 500 уголовных дел. А каждое дело - это бандит или даже бандгруппа. Силами царандоя, в ходе оперативных разработок и операций было изъято более 700 стволов огнестрельного оружия, сотни цинков с патронами, сотни гранат. Весь этот арсенал приходовался и в дальнейшем использовался народной милицией для вооружения отрядов самообороны в дальних кишлаках и для непосредственного ведения боевых действий. Необходимо отметить, что на момент прибытия советнического аппарата в Меймене, всего лишь около одной трети провинции Фарьяб контролировалось народной властью, в 1983 году свободной от засилия боевиков было уже две трети провинции. Конечно же этому предшествовала большая и опасная работа. Мне неоднократно приходилось встречаться с полевыми командирами моджахедов, руководителями исламских комитетов, которые считали себя политическими борцами за независимость Афганистана. В шести улусвали (районах) мы подписали договор о том, что их вооруженные формирования будут вместе с нами бороться против уголовных банд, которых к тому времени расплодилось в провинции больше чем достаточно. Причина этому одна, после того, как власть шаха Дауда была свергнута, в тюрьмы перестали поступать средства на питание заключенных, большинство из которых были уголовниками. Выйдя из мест заключения, зэки сгруппировались в банды, и стали путем грабежа и разбоя добывать себе пропитание. Особый размах все это приняло в период безвластия. Только из тюрьмы Меймене бежало более 700 уголовников, которые, собравшись в десятки банд, контролировали территорию провинции вплоть до Герата. Они, как правило, брали одну десятую часть урожая со всех дехкан, десятую часть товара с купцов. Даже занимались шантажом. Например, перекрывали в верховьях речку Мейменинку и требовали от города денег за воду. Царандой совместно с пограничниками проводили несколько довольно успешных операций по уничтожению бандитов, овладевших плотиной, тем самым бесплатно возвращая воду дехканам.
Вся та огромная работа, которая была проделана в провинции Фарьяб советническим аппаратом и пограничниками за время пребывания там ОКСВА, конечно же, не была проделана даром. Кроме десятков тысяч подготовленных в Советском Союзе военных и гражданских специалистов, на местах, особенно в северных провинциях Афганистана была заложена новая правоохранительная система, которая уже многие годы не дает сбоев. Ведь ни для кого не секрет, что впоследствии именно в провинции Фарьяб и других северных областях талибы получили самый решительный отпор. А организовали этот отпор офицеры и младшие командиры царандоя. Северные провинции в числе первых очистились от скверны талибана и теперь с полным основанием диктуют свою волю Кабулу. Здесь, как и прежде сильны пророссийские настроения, люди искренне верят, что их северный сосед им всегда поможет...» [/b] Из дневника Пристегина Геннадия Ивановича в 1981 – 1983 годах подполковника, советника провинциального отдела ХАД «Прибыв в конце 1981 года в Меймене, и ознакомившись с обстановкой, я был немало озадачен тем, что на деятельность провинциального отдела ХАД, царандоя и расквартированного в провинциальном центре афганского пехотного полка, сильно влияет фракционная борьба в НДПА. Разногласия, существующие в провинциальном парткоме НДПА и в партийных организациях на местах, конечно же, не могли не тормозить все те демократические преобразования, которые начали происходить в Афганистане после Апрельской (Саурской) революции.
Да и как могло быть по другому, если некоторые высокопоставленные партийцы, сторонники группы «Парчам», продолжали всеми правдами и неправдами беззастенчиво рваться к власти в провинции. Они уже поделили портфели. Этим деятелям, конечно - же, некогда было заниматься партийной работой, нацеливать партийцев на решение главных задач, поставленных революцией.
В результате непрекращающейся фракционной борьбы в НДПА, произошло расслоение в среде офицерского состава царандоя. Большая часть милиционеров, поддерживала «Хальк», меньшая – «Парчам». Все это, конечно же, не способствовало улучшению деятельности царандоя в борьбе с незаконными вооруженными формированиями.
Неудивительно, что основной причиной разногласий среди членов НДПА была, конечно же, борьба за власть. Остальные, менее веские причины влияли на работу парткома лишь косвенно, но, тем не менее, позволяли завуалировать главное. Воочию было видно, что в парткоме недостаточно были представлены национальности, которые составляли большинство населения провинции. Так из 510 тысяч человек, которые населяли провинцию Фарьяб, узбеки составляли 48%, таджики - 22,6%, пуштуны - 13,2%, туркмены - 13%, арабы - 3%. В парткоме же основную часть составляли пуштуны и таджики. Кроме того, в партийных организациях неравномерно были представлены социальные слои и группы. Подавляющее большинство членов НДПА составляли крестьяне и сельхозрабочие, а интеллигенция и мелкая буржуазия лишь меньшинство.
В связи с этим, много внимания я старался уделять подбору кадров. От сотрудников ХАД требовалось главное - преданность делу революции и высокая ответственность за порученный участок работы, независимо от симпатий к той или иной фракции НДПА. Нам удалось добиться главного, хадовцы, независимо от своих партийных взглядов, все, как один, сплоченно и мужественно выполняли свой служебный долг.
Для того, чтобы стабилизировать обстановку в провинции, кроме проведения войсковых мероприятий и оперативной работы среди боевиков, мы частенько практиковали непосредственные встречи с полевыми командирами. Напомню, что в этот период в провинции насчитывалось более 120 незаконных вооруженных формирований, или в просторечии - вооруженных банд. Направляемые и финансируемые из-за границы самыми различными партиями, например, такими, как «Исламская партия Афганистана» (ИПА), «Исламское общество Афганистана» (ИОА), «Движение исламской революции Афганистана» (ДИРА), боевики, зачастую, только, чтобы оправдать вложенные в них деньги, организовывали нападения на транспортные колонны, которые везли из Союза все самое необходимое для жизнедеятельности провинциального центра. Вдоль дороги, ведущей от советско-афганской границы, через Андхой в Меймене, как напоминание о непрекращающейся бойне, навечно замерли десятки обгорелых бензовозов и иссеченных пулеметными очередями грузовых КамАЗов. И за каждой из этих подбитых боевиками машин - человеческие жизни.
Так вот, для того, чтобы колонны и впредь могли беспрепятственно проходить, так называемую, «зеленку», необходимо было периодически встречаться с полевыми командирами, старейшинами и местными авторитетами и лично договариваться с ними о пропуске транспортных колонн. Что-то в этом непростом деле удавалось, что-то нет. Но главное было в том, что мы учились доверять друг другу. Именно на доверии строились мои дальнейшие взаимоотношения с большинством полевых командиров, с которыми мне приходилось иметь дело.» Из книги заместителя начальника оперативной группы КСАПО Минина Григория Михайловича «Пограничники в огне Афганистана», Науковий вiсник Державноi прикордонноi службы, 1/2004 «Исходя из обстановки, Советское руководство поставило перед пограничными войсками множество задач. Главные задачи: 1. Обеспечить безопасность и надежную охрану и защиту государственной границы.
2. Обеспечить спокойную и мирную жизнь советских людей, не допустить их гибели, обстрела советских населенных пунктов, возможность ведения хозяйственных работ вблизи границы.
3. Оказание помощи органам народной власти ДРА в осуществлении реформ в экономике, образовании, культуре, в ее становлении, т. е. укреплении на местах.
4. Оказание помощи органам народной власти в ликвидации банд, осуществляющих активные боевые действия против народа Афганистана. Задачами 1 ММГ 47 Керкинского пого являлись: проводки транспортных колонн, засады, рейды вдоль границы, охрана аэропорта «Меймене», участие в крупных и локальных операциях, как в зоне ответственности Керкинского погранотряда, так и в других зонах ответственности ПВ.
|
